Иностранная пресса о России и не только

30 октября русскоязычных людей во всем мире заботил самый банальный вопрос "Который час?", отмечает в блоге на сайте The New York Times журналистка Маша Гессен. Одни не могли понять, какие часы показывают правильное время, другие предостерегали, что разница во времени между Москвой и Лондоном теперь составляет 4 часа.

30 октября в России впервые за 30 лет не стали переходить на зимнее время. Необходимость зимой ехать на работу или учебу затемно - вот что надолго останется в наследство от президентства Дмитрия Медведева, считает автор.

Когда преемник Путина вступил в должность в мае 2008 года, казалось, что у него предостаточно добрых и даже грандиозных намерений, пишет Гессен. Он планировал бороться с коррупцией, реформировать правоохранительные органы, привлечь НКО к государственному управлению, осуществить признание государством преступлений сталинизма. Он также упомянул, что хочет что-то сделать с 11 часовыми поясами России. Эта проблема не заботила, видимо, никого, кроме самого Медведева, замечает Маша Гессен.

По мнению автора статьи, борьба с коррупцией и другие инициативы продвинулись недалеко. Единственная цель, которую Медведев поставил себе и действительно осуществил, - это уменьшение числа часовых поясов в России и отмена перевода часов.

"Часовые пояса - отражение культурных ценностей почти в той же мере, как и физической реальности", - замечает Гессен, поясняя, что огромный Китай живет по пекинскому времени, а Австрия - по западноевропейскому, хотя географически находится в Восточной Европе.

Российский президент "отодвинул Москву на час от Берлина, Парижа, Лондона и Нью-Йорка, точно так же как это отодвинуло Москву от западных культурных ценностей: транспарентности, прав человека и верховенства закона", - заключает журналистка.