Иностранная пресса о России и не только

"Как теплая дружба обратилась в лед", рассказывается в отрывке из новой книги журналиста Питера Бейкера, публикуемом Foreign Policy. Бейкер - бывший глава московского корпункта The Washington Post, а ныне старший корреспондент The New York Times в Белом доме. Его книга называется "Дни огня: Буш и Чейни в Белом доме" (Days of Fire: Bush and Cheney in the White House). Выдержка публикуется в журнальной версии.

Летом 2006 года президент Буш и премьер-министр Дании заговорили о Путине, повествует автор. "Минуло 5 лет с того незабвенного момента, когда Буш заглянул в душу российского лидера. Но к тому моменту надежды сменились раздражением", - говорится в статье.

Как утверждает автор, Буш рассказывал датскому гостю истории о своих нарастающих расхождениях с Путиным. "Буша изумило, что Путин попытался на него повлиять, вызвавшись нанять некого близкого друга президента. Он также находил, что представления Путина о мире оторваны от реальности", - говорится в статье. Автор приводит слова Буша: "Он не так уж хорошо информирован". А также: "Это как спорить с восьмиклассником, который путает факты".

Спустя несколько недель Буш пожаловался премьеру Словении: "Думаю, Путин больше не демократ". "Он царь. Думаю, мы его потеряли", - добавил Буш.

Автор замечает: для того, чтобы потерять Путина, Буш должен был вначале иметь его на своей стороне, а это "вопрос, в лучшем случае, спорный". Но история общения Путина и Буша, реконструированная по беседам с ключевыми участниками событий и секретным запискам и документам, будет полезна Обаме, считает он.

Судя по опыту Буша, намерения Москвы легко понять неверно, исходя из представлений американцев о том, в чем должны состоять российские интересы. Автор советует понять, как "Путин и его круг - ветераны КГБ, любители "игры, где победитель получает все" - в реальности понимают интересы России". На взгляд автора, и Буш, и Обама смотрели на Россию через американскую призму и разочаровывались.

На взгляд автора, в начале своего первого президентского срока Буш был настроен на рабочие отношения с Путиным хотя бы потому, что считал: реальные угрозы Соединенным Штатам исходят не от России.

В 2001 году Майкл Макфол посоветовал Бушу залучить Россию в лагерь США. Буш согласился с ним, пояснив: "Когда-нибудь нам всем придется иметь дело с китайцами".

Когда в июне 2001 года Буш встретился с Путиным, он был заранее намерен найти в нем партнера. "Еще до того, как собеседник рассказал, как спас свой православный крест от пожара на даче: эта история пришлась по вкусу верующему Бушу", - добавляет автор.

Даже когда Буш вышел из Договора об ограничении ПРО, он и Путин смягчили разногласия и договорились о сокращении ядерных арсеналов. Буш говорил, что Путин сильно рискует, "ему нужно отбиваться от своих троглодитов".

Автор комментирует: "И тогда, и позже Буш приписывал требования или паранойю Путина влиянию его окружения, фактически оправдывая самого российского президента". Даже когда Путин (наряду с главами Франции и Германии) публично выступил против войны в Ираке, Буш повел себя сдержанно, как утверждает автор. Кондолиза Райс изложила его политику так: "Наказать Францию, игнорировать Германию и простить Россию".

Но на своей второй инаугурации Буш поклялся покончить с тиранией в мире. Он "не мог игнорировать централизацию власти Путина в России", замечает автор.

При встрече с Путиным в феврале 2005 года в Братиславе Буш "изложил свои аргументы насчет свободы, а Путин стал защищаться", повествует автор. Российский лидер стал оправдывать свои действия, проводя сравнения с США. Мол, вы говорите о Ходорковском, а я - об Enron.

Спустя некоторое время Буш признался, вспоминая об этой встрече: "Был момент, когда переводчик так меня взбесил, что я чуть не перегнулся через стол и не дал этому человеку адскую пощечину. Он говорил насмешливым тоном, выдвигал обвинения насчет Америки".

И все же Буш не собирался ставить крест на отношениях с Путиным, замечает автор. Он хотел умерить публичную критику, но оказывать на Путина мягкое давление в частных разговорах. При этом Буш был доволен тем, что вице-президент Чейни "играет роль "злого следователя", как выражается автор.

Автор более детально пересказывает разговор Буша с датским премьером, упомянутый в начале статьи. Буш сказал, что Путин предложил одному из его ближайших друзей, Дону Эвансу некое место в российской нефтяной промышленности. "Путин спросил меня: "Вам поможет, если я перемещу Эванса на важный пост?" Какой вопрос! "Вам это поможет?", - поведал Буш. Президент США сказал, что страшно удивился: "Мне хотелось сказать: "Мне поможет, если вы сделаете шаги в сфере демократии". У него странный образ мышления".

Как бы то ни было, с вышеупомянутого саммита G8 в 2006 году Буш уехал расстроенный. "А Путин, выждав, пока его самолет покинет российское воздушное пространство, заявил журналистам, что не поддержит Буша при давлении на Иран", - говорится в статье.

Две недели спустя Буш и Блэр в телефонном разговоре жаловались друг другу на Путина. Буш пересказал свой разговор с Путиным за ужином: "Он нормально относится к централизации, думает, что она влечет за собой стабилизацию. Я ему сказал: "А что будет, когда придет следующий и злоупотребит ею?" Он сказал: "Я его остановлю". Он думает, что будет существовать вечно. Он спросил меня, почему я не внес поправки в Конституцию, чтобы баллотироваться снова".

И все же Буш продолжал общаться с Путиным по-дружески, замечает автор. Лишь к весне 2008 года он перешел к конфронтации. Буш, вопреки мнению Германии, Франции, Райс и министра обороны Гейтса, хотел, чтобы Украина и Грузия вступили в НАТО.

Весной 2008 года члены НАТО договорились, что Украина и Грузия когда-нибудь будут приняты в альянс. "Буш воспринял это как победу, но и Россия и Грузия были недовольны и рвались в драку. Застарелый конфликт между соседями начинал накаляться", - говорится в статье.

Позднее некоторые чиновники из аппарата Чейни выражали опасения, что Буш недостаточно твердо остерег Путина от мер против Грузии. Другие американские чиновники опасались, что Саакашвили истолковал свои беседы с Бушем как негласную поддержку при военном конфликте с Москвой. "Люди из аппарата Буша посылали новые сигналы, пытаясь развеять эти ложные впечатления у всех, но в опасной международной "игре в телефон" было неясно, какие именно сигналы слышались", - говорится в статье.

8 августа 2008 года, когда Буш собирался пожать руку президенту Китая на открытии Олимпиады в Пекине, ему сообщили о событиях в Южной Осетии и Грузии.

На стадионе, во время церемонии открытия, Буш сказал Путину, что тот совершил серьезную ошибку и Россия окажется в изоляции, если не уйдет из Грузии. "Путин возразил, что Саакашвили - военный преступник, спровоцировавший Москву", - говорится в статье.

"Я вас предупреждал, что у Саакашвили горячая кровь", - сказал Буш Путину. Путин, по словам автора, возразил, что у него самого тоже кровь горячая. "Нет, Владимир, - ответил Буш. - Вы хладнокровный".

Буш и его советники опасались, что Грузия - только начало: "если позволить Москве расплющить слабого соседа, то затем она попытается захватить Крым на Украине или даже предпримет шаги в Балтии". Но Бушу ничуть не хотелось начинать новую холодную войну. Он попросил Саркози договориться о прекращении огня в российско-грузинском конфликте, дабы ситуация не походила на войну ядерных держав чужими руками.

"Тем временем некоторые чиновники Белого дома продолжали искать возможные ответные меры, даже военного характера. Одним из вариантов была бомбежка Рокского тоннеля", - говорится в статье.

В итоге советник Буша по национальной безопасности Стивен Хэдли порекомендовал президенту напрямую спросить, рекомендуют ли другие ввести войска США в Грузию. "Буш посмотрел на Хэдли как на сумасшедшего", - говорится автор. Но затем Буш понял, что Хэдли его защищает - хочет разоблачить блеф Чейни и других "ястребов".

Буш спросил: "Кто-нибудь рекомендует применение военной силы?" Никто не дал утвердительного ответа. "Дело очень серьезное, но, господин президент, я думаю, что это было бы ошибкой", - сказал Чейни.

На следующий день Саркози договорился с обеими сторонами о прекращении огня. "Но его обманули", - утверждает автор. Буш вмешался: разрешил отправить в Грузию гуманитарную помощь, причем на военных самолетах (чтобы Москва не рискнула атаковать Тбилиси), и поручил Райс выступить посредником при заключении нового соглашения о перемирии.

"Россия согласилась вывести войска из Грузии, но не из республик, которые откололись от Грузии. Война закончилась, но отношения Буша и Путина, начавшиеся с "заглядывания в душу" 7 лет назад, непоправимо испортились", - говорится в статье.