Иностранная пресса о России и не только

Он стонет, прикрыв глаза, его рот открыт: дискуссии вокруг состояния здоровья обвиняемого стали определяющими в преддверии процесса над Джоном Демьянюком. Историческая составляющая этого, пожалуй, последнего крупного процесса над преступлениями эпохи национал-социализма грозит уйти на второй план, пишет Der Spiegel.

Вчера в суде Мюнхена начался судебный процесс по делу Джона Демьянюка, которого обвиняют в причастности к убийству более 27 тыс. человек в концлагере Собибор, пишет издание. В зал суда обвиняемого вкатили в инвалидном кресле, прикрыв верхнюю часть туловища и ноги голубым покрывалом. "Голубой цвет олицетворяет невинность или, по крайней мере, беззащитность - такое впечатление, видимо, надеялась произвести на присутствующих защита", - пишет автор публикации Ян Фридманн.

На этом, пожалуй, последнем крупном процессе по Холокосту, говорится далее в статье, наибольшее значение отводится как раз подобным образам - поэтому как сторона обвинения, так и защита обращают внимание на то, как обвиняемый сидит или лежит. Зрительные образы в этом процессе неотделимы от одного из основных его вопросов: справедливо ли через столько лет отдавать под суд Джона Демьянюка?

Интерес к мюнхенскому процессу во всем мире продиктован в первую очередь значимостью самого обвинения, продолжает автор, добавляя, что с раннего утра понедельника перед зданием суда на Нимфенбургер штрассе толпились представители мировых СМИ.

В зале суда также присутствовали около 30 свидетелей, который потеряли родных и близких в Собиборе. Некоторые из присутствующих по виду ровесники 89-летнего обвиняемого.

Взяв слово, адвокат Демьянюка Ульрих Буш пытается представить его жертвой, а не преступником: "Почему происходит так, что те, кто отдавал приказы, признаны невиновными, а исполнители предстают перед судом?" - бросает он в зал.

Свою вступительную речь Буш разбавляет сомнительными сравнениями и заявлениями, пишет далее автор. Он сравнивает Демьянюка с присутствующим в зале свидетелем Томасом Блаттом, узником Собибора, выполнявшим в концлагере каторжную работу и выжившим там.

Сторона обвинения опровергла подобные сравнения, указывая на то, что надзиратели в концлагерях хорошо питались, имели выходные, а каторжники из заключенных в любом случае были обречены на смерть.

В этом, по мнению Яна Фридманна, и заключается основной противоречивый момент всего процесса: какова доля личной ответственности Демьянюка? Мог и должен ли он был дезертировать? Согласно документам, он был представителем аппарата власти нацистского государства, отмечает издание.