Иностранная пресса о России и не только

В своем выступлении в Берси Николя Саркози резко выступил против наследия мая 1968 года. По мнению давнего лидера студенческого движения Даниэля Кон-Бендита, ныне депутата Европарламента, эти атаки свидетельствуют о желании посеять раздор.

- Николя Саркози решил пригвоздить к позорному столбу май 1968. Что вы ему ответите?

- Это доказательство того, что он осмеливается говорить все, что у него на уме. В конце концов, кто был на улицах в мае 1968 года? Не только мы, студенты, выступавшие против существовавшего порядка. Больше половины Франции участвовало в забастовке. Именно этого не приемлет Николя Саркози. Слова, которые он подбирает, симптоматичны. Он говорит о "ликвидации мая 1968". Он ведет себя как настоящий сталинист. В то время как Франция стремится к примирению, он в конце избирательной кампании занимается эксгумацией раздоров 40-летней давности!

- Судя по его выступлениям, какой стратегии он придерживается?

- Она всегда одна и та же: как можно сильнее сцементировать правые силы и правых экстремистов, которых объединяет общая ненависть к 1968 году. Его стратегия - противопоставить один класс другому, "добрых" - "жестоким". Все равно кого. Когда Николя Саркози говорит, что хочет ликвидировать май 1968, это напоминает желание ликвидировать сюрреализм! Его программа - это победа правых над левыми, это раскол, конфронтация.

- Его выпады, содержавшиеся в выступлении в Берси, грубы, но точны: по его мнению, май 1968 убил школу Жюля Ферри (обязательность образования и его бесплатный светский характер в отношении начальной школы), посеял цинизм в политике.

- Но школа Жюля Ферри переживала в 1968 году кризис! Все французское общество переживало кризис. И школьные проблемы, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время, не имеют ничего общего с проблемами 1968 года. Знаменитая школа Жюля Ферри, о которой ностальгирует Саркози, имела целью интегрировать крестьянских детей в индустриальное общество. Современная школа сталкивается с проблемой интеграции мультикультурного общества. Что касается педагогики, то все специалисты знают, что она эволюционировала. Быть может, не все цели, поставленные в 1968 году, были достигнуты, не все оказалось безупречным. Но то, о чем сейчас, 40 лет спустя, говорит Саркози, это устаревший взгляд на общество.

- Многие люди связывают значительную часть сегодняшних проблем с перегибами мая 1968 года.

- Кто помнит о том, каким было французское общество в 1968 году? Посмотрим фактам в лицо: в то время, в 1960-е годы, замужняя женщина не могла открыть банковский счет без разрешения своего мужа. Для женщин май 1968 стал обретением свободы. И теперь становится понятно, что именно это не по душе Саркози, ведь он в лице Сеголен Руаяль не выносит независимость женщин. Без всякого сомнения, он предпочел бы, чтобы она, прежде чем выставить свою кандидатуру, была вынуждена обращаться с письменной просьбой к Франсуа Олланду!

- Какие чувства вы испытываете после выступления Саркози: грусть, гнев?

- Сильную грусть. И некоторое удивление, поскольку я услышал, что 1968 год ответственен за золотые парашюты и финансовые спекуляции. Это глупо. Николя Саркози, выступая в Берси, перед своими товарищами генеральными директорами - Лагардер, Буиг и другие - был готов возложить на нас, бедных участников выступлений 1968 года, ответственность за нынешнее капиталистическое безумие. Я испытываю гнев. Ведь я не позабыл некоторых лозунгов тех, кто выступал против нас в 1968. Я помню, как кричали: "Кон-Бендита - в Дахау!"

- Вы являетесь евродепутатом от партии зеленых. Сеголен Руаяль поручила вам обратиться с призывом к электорату центристов. Вам удалось добиться успеха?

- Избиратели дадут ответ 6 мая. Я могу констатировать, что все больше сторонников Байру намереваются голосовать за Руаяль. Вместе с тем горько наблюдать, как парламентарии-центристы устремились к Саркози - они хотят побыстрее оказаться в нише, а вернее, в клетке.