Иностранная пресса о России и не только

Что делает Владимира Путина великим лидером, скажут вам российские лоялисты и западные инвесторы, так это то, что он вернул стабильность крупнейшей стране в мире.

Учитывая склонность России к неразберихе и ужасный хаос, унаследованный Путиным от Бориса Ельцина в 2000 году, это немаловажное достижение, и западные лидеры неохотно, но подготовились простить ему за это его авторитарные тенденции.

Однако путинская эра официально подходит к концу, и появляются тревожные признаки того, что сия хваленая стабильность начинает разваливаться.

На протяжении последних трех недель ошеломленные россияне следили за войной, разразившейся в Кремле.

С момента прихода Путина к власти он концентрировал власть в руках старых товарищей, часть из которых работала с ним в мэрии Санкт-Петербурга в 1990-х, но большинство из них - это его экс-коллеги по КГБ.

Эти люди быстро разделили сферы влияния, состязаясь за финансовый контроль над обширными природными ресурсами России. До сих пор Путин искусно держал конкурирующие кланы под контролем, то продвигая одного, то увольняя другого, чтобы сохранить баланс власти и гарантировать, что ни одна группа не станет насколько влиятельной, чтобы стать для него угрозой.

Однако сейчас две самые влиятельные подгруппы силовиков, как называют суперклан экс-кагэбэшников в Кремле, вступили в открытый конфликт друг с другом.

Близкий союзник Путина Виктор Черкесов, который возглавляет российский эквивалент ФБР, столкнулся с тем, что его правая рука и другие близкие союзники были брошены в тюрьму по приказу ФСБ, наследницы КГБ.

Тем самым была брошена перчатка в давно идущем соперничестве между Черкесовым и влиятельным заместителем главы путинской администрации Игорем Сечиным.

Люди Черкесова ответили арестом высокопоставленного офицера ФСБ, и Черкесов написал письмо в национальную газету, в котором предупредил, что борьба за сферы влияния может вновь ввергнуть Россию в хаос, - беспрецедентный шаг в стране, где кремлевские трения традиционно подавляются.

Это тревожные события, и несложно понять, почему это происходит. Пока Путин твердо стоял у власти, между кланами поддерживался режим прекращения огня, поскольку их лидеры получали обоюдную выгоду от лояльности и от страха перед боссом.

Президент, конечно, далеко не уйдет. Он до сих пор надеется остаться самым влиятельным человеком в стране, правя через марионеточного президента, например, в должности премьер-министра, прежде чем с триумфом возвратиться по прошествии приличного количества времени.

Однако это крайне рискованная стратегия. Сразу же после того, как Путин покинет пост, власть начнет незаметно утекать. Его марионеточный президент может оказаться менее послушным, чем он надеется - в конце концов, именно президент хранит ядерный чемоданчик, посещает встречи с иностранными лидерами и имеет полномочия увольнять премьер-министра.

Посему главари кланов очень нервничают. Если Путин уйдет, они могут потерять свои прибыльные синекуры или даже оказаться в тюрьме. Но также это потенциальное время возможностей - воспользовавшись преимуществом неопределенности, можно устранить нескольких конкурентов и укрепить собственные позиции.

Эта ситуация, предупреждает Маша Липман, политический аналитик Московского центра Карнеги, может с легкостью выйти из-под контроля.

"Пока они просто сажают друг друга в тюрьму, Путин еще может как-то сдерживать ситуацию, - говорит она. - Но что будет, если они начнут убивать друг друга?"

Все это немного напоминает начало войны банкиров 1990-х, когда Россию наводнили заказные убийства - олигархи ельцинской эры боролись за финансовый контроль над страной.

Запад, не имеющий реального голоса во внутренних делах возрождающейся России, стоит перед горьким выбором.

Ему либо придется сотрудничать с автократичным Путиным как единственным гарантом стабильности, либо иметь дело с его преемником как главой утратившего руль государства, опасно кренящегося назад, к хаосу.

Учитывая, что в стране нет прозападных демократов, позиции которых были бы достаточно сильны, чтобы они могли вступить в битву, победитель вполне может оказаться еще более радикальным и националистичным, чем Путин.

Для пребывающей в упадке группы либералов в России все это очень печально. Путин мог бы воспользоваться преимуществом растущих цен на нефть и бурно развивающейся экономикой если не для содействия демократии, то, по меньшей мере, для распространения прозрачности и ответственности.

Вместо этого он принес в жертву законность, судебную власть и все институты, необходимые для функционирования государства, чтобы построить то, что россияне называют "вертикалью власти" - с Кремлем во главе.

Он окружил себя разобщенной кликой экс-мафиозных преступников, сомнительных деловых магнатов и нового поколения экс-кагэбэшных националистов, а затем инициировал, беспрепятственно, массивное перераспределение ресурсов и собственности.

Покуда они наслаждались добычей, было объявлено прекращение огня, и убийства прекратились.

Однако трения так по-настоящему и не исчезли. Все платили лояльностью человеку на вершине властной вертикали. Однако структура, созданная Путиным, насколько растянута, непрочна и перевешивает в верхней части, что даже переход ее главы с одной работы на другую заставляет ее тревожно раскачиваться.

Путин может утверждать, что создал стабильность, но это не та стабильность, которая может пережить его. И это и не стабильность вовсе - это химера, ловкий фокус, который так хорошо удавался Путину. До настоящего момента.