Иностранная пресса о России и не только

"Каждую ночь мне снится другой финал, но что произошло - то произошло, ничего нельзя изменить". Год спустя после трагедии в Беслане за день до официальных церемоний поминовения президент Республики Северная Осетия Таймураз Мамсуров признает, что по-прежнему много вопросов и мало ответов. 2 сентября он приедет в Кремль, на встречу с Владимиром Путиным, и вместе с ним в Москву прибудут некоторые представители города Беслана.

"Я не буду таким наивным и не стану требовать объяснений или задавать вопросы президенту России, - говорит журналистам Мамсуров, - но, естественно, мои соотечественники не откажутся от возможности задать свои вопросы, и, конечно же, это будут очень неудобные вопросы".

В эти же часы, когда лидер Северной Осетии объявил о своем предстоящем визите в Кремль, в комитете "Матери Беслана" обсуждается вопрос - ехать или не ехать в Москву. Они боятся, что никто не будет их слушать, что их вопросы потонут в формальностях официального визита. "Это неправда, что их пригласил Владимир Путин, чтобы с ними встретиться, - уточняет Мамсуров, корректируя сообщения последних дней, - решение о включении их в нашу делегацию принял я, как ее глава".

"Мне было бы легче сделать так, чтобы они не поехали, - Мамсуров знает, насколько разгневаны они на тех, кто не сумел помешать убийству их детей, - но это мои соотечественницы, здесь в Беслане мы все друг друга знаем, я не мог не включить их в состав делегации".

В часы, предшествовавшие взрыву внутри бесланской школы, Таймураз Мамсуров, являвшийся главой осетинского парламента, был среди тех, кому предложили стать посредниками в переговорах с террористами. "Сначала мне сказали, что надо ехать, потом мне сказали ждать, что мне перезвонят, но никто этого не сделал, - говорит он иностранным журналистам. - Мне известно, что мы были готовы обсуждать любые условия, мы также пытались привлечь Масхадова через Закаева, лично я был готов ко всему".

Двое его детей находились среди заложников и оба были ранены террористами, когда выбежали из горящей школы. "Моя дочь перенесла очередную операцию в Швейцарии, операция прошла хорошо, доктора мне сегодня сказали, что ей придется подождать с возвращением в школу, - говорит Мамсуров. - Мой сын, как и другие дети, испытывает сомнения по поводу учебы. Они не знают, идти в школу или нет, потому что их школы не существует. Новые школы очень красивые, мы благодарим всех тех, кто внес вклад в их строительство, но в них нет жизни. Одноклассники перезваниваются каждый день и спрашивают: "Что будем делать, пойдем в школу или нет? Понятно, что все уже не так, но они должны пойти, должны учиться".

На церемонии поминовения жертв Беслана (а их более 300 человек, в том числе 180 детей) Владимира Путина не будет, и пока не ясно, кто будет представлять Кремль. "Мы никого не приглашали, - говорит Мамсуров, - но не думаю, что на церемонии будут представители Генерального штаба". "Они сработали очень плохо, это я могу сказать", - добавил он.

В Беслане все еще проходит процесс над единственным террористом, которого взяли живым, Нурпашой Кулаевым, но, по словам Мамсурова, процесс слишком затянулся: "Люди вновь переживают то, что должны были бы пытаться забыть, их больше не заставляют отвечать на вопросы, это сильнейшая психологическая травма. Нет никого, кто мог бы сказать, что Кулаев в те дни был в Москве и пил кофе, по моему мнению, процесс следует закрыть и отправить Кулаева туда, где он давно должен быть".

Президент Северной Осетии обратился к федеральному парламенту с просьбой отменить мораторий на смертную казнь в отношении тех, кто марает себя участием в терактах. "И правда заключается в том, что все мы в Беслане чувствуем свою вину. Прошел год, но боль осталась прежней".