Иностранная пресса о России и не только

Наконец-то, сообщают нам, наметился сдвиг в иранском ядерном кризисе: администрация Буша и ее европейские союзники убедили Россию и Китай проголосовать на завтрашнем заседании МАГАТЭ за передачу иранского ядерного досье в Совет Безопасности ООН. Разрешите, однако, добавить ложку дегтя в эту бочку меда.

Хотя МАГАТЭ теперь, вероятно, передаст досье Ирана в СБ ООН, Америка и Европа согласились об отсрочке как минимум на месяц, прежде чем ООН вынесет решение о каком-либо наказании. Едва ли можно сомневаться в предназначении этого периода остывания: дальнейшие переговоры о предложении, в рамках которого Иран должен перенести масштабные работы по обогащению урана в Россию.

Америка, Великобритания, Франция, Германия и Китай продемонстрировали поддержку предложению России. Однако Иран не проявлял к нему особого интереса до середины января, когда стало ясно, что Запад намерен ужесточить свою позицию. В прошлую среду руководитель переговоров со стороны Ирана назвал предложение России "позитивным" и заявил, что ему может "быть отдано предпочтение" в дальнейших переговорах.

Хотя это на первый взгляд внушает надежды, российская сделка в действительности скорее создает новые проблемы, чем решает существующие.

Во-первых, даже если Россия возьмет на себя ядерные работы Ирана, у религиозных радикалов в Тегеране останется огромный арсенал опасного оборудования. Эта сделка охватывает только работу по обогащению урана промышленного масштаба, которую Иран планировал осуществлять на заводе в Натанзе. Но у Ирана есть еще сеть цехов по производству центрифуг, которые можно использовать для обогащения урана до уровня оружейного.

Во-вторых, Иран проводит четкое разграничение между работами, связанными с энергетикой, которые перейдут в ведомство России, и другими работами по обогащению урана, квалифицируемыми как работы "в исследовательских целях".

Когда Иран в прошлом месяце снял печати МАГАТЭ с трех предприятий по обогащению урана и возобновил там работы, министерство иностранных дел Ирана заявило, что это сделано исключительно в интересах науки и не имеет никакого отношения к вооружению.

Даже при наличии соглашения с Россией Иран, вероятно, будет настаивать на продолжении таких исследований, которые позволят иранским ученым получить навыки, необходимые для обработки урана с целью создания бомб.

И, наконец, если это предложение будет принято, оно разобьет коалицию государств, совместно пытающихся удержать Иран в рамках. Россия, конечно, приостановит свою скромную поддержку действиям СБ ООН и позволит Ирану вести свои "научные исследования". Точно так же уверенно можно ждать того, что США не согласятся с такой уступкой. Европа будет разрываться между желанием увидеть успешное завершение своих многолетних дипломатических усилий и убежденностью, что ядерные амбиции Ирана не будут ограничены в достаточной степени.

Если мы намерены вести переговоры с Ираном, мы должны настоять на решении, с которым в 2003 году согласилась Ливия. Ливия согласилась с тем, чтобы все, что может быть использовано для обогащения урана, было запаковано и вывезено из страны. Кроме того, она ответила на все вопросы, связанные с ее ядерным прошлым, и назвала имена теневых поставщиков, что позволило Западу прекратить ядерную контрабанду, которой промышлял пакистанский ученый А.К. Хан. Только усиленное давление со стороны Совета Безопасности может вынудить Иран согласиться на подобные условия.

Предложение России - это отвлекающий маневр, который поможет Ирану, основному торговому партнеру Москвы, уйти от надвигающейся угрозы в тот самый момент, когда мировые силы объединились против него. Идея передачи иранского досье в СБ ООН возникла только из-за недавнего поведения Ирана: подстрекательские антиизраильские заявления президента страны Махмуда Ахмадинежада и неудачный выбор времени для возобновления ядерных разработок. Если Иран воспользуется предложением России, то наш последний и самый лучший шанс оказать давление на Иран в СБ ООН может быть упущен.

Валери Линси и Гэри Милхоллин представляют "проект Висконсин", ответственный за контроль над ядерными вооружениями