Иностранная пресса о России и не только

Ирано-российское соглашение о сотрудничестве в сфере атомной энергетики - это поражение вашингтонских ястребов. Является ли это победой дипломатии, ответственность за которую недавно взяла на себя госсекретарь США Кондолиза Райс, еще должно проясниться. В краткосрочной перспективе от сделки выигрывают Тегеран и Москва.

В соглашении содержатся обещания, обязательства, календарный план и секретные детали. Россия обещает завершить работы на первом реакторе АЭС в Бушере - это, конечно, не новость - и поставлять ядерное топливо. Иран берет на себя обязательство по возврату отработавшего ядерного топлива в Россию. Календарным планом предусмотрено, что АЭС войдет в строй через полтора года. Какими путями в Иран будут поступать радиоактивные топливные элементы, открытые источники не сообщают.

Москва и Тегеран дали понять, что их не волнуют возражения правительства Буша. Его сомнения обусловлены иранской политикой молчания и обманных маневров последнего времени, и оно подозревает, что Иран стремится к созданию ядерного оружия, то есть не придерживается договора о нераспространения, который он давно ратифицировал. Отказ от подписания дополнительного протокола, предусматривающего широкие инспекторские полномочия Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), - это одно из оснований для недоверия американцев.

В настоящий момент договор о нераспространении ядерного оружия разрешает иранцам постройку АЭС и создание для ее работы ядерного контура, что делает их независимыми от международных поставщиков; все это при условии международных проверок.

Договор с Россией может сделать создание ядерного контура излишним. Это прежде всего технический вопрос. Но политическая опасность заключается в том, что российский президент во время саммита в Братиславе, очевидно, не пошел в этом вопросе навстречу своему коллеге из Вашингтона. Аргументация: у нас многополярный мир. Кремль доверяет обещаниям Тегерана. Так же - при должной осторожности - поступают и три европейские страны, Франция, Великобритания и Германия, которые готовы годами добиваться от Ирана дипломатическими методами доказуемого отказа от ядерного оружия.

Вашингтонские ястребы, напротив, предпочитают угрозу и давление. Информация о разведывательных полетах беспилотных самолетов в иранском воздушном пространстве опровергается лишь скрепя сердце, то есть, по сути, не опровергается. На слухи, что Израиль в определенных обстоятельствах может нанести упреждающие удары по иранским ядерным объектам, высокопоставленные политики реагируют, пожимая плечами: мол, не в их силах предотвратить такое развитие событий. Причина, достаточная для иранского руководства, чтобы создать себе подстраховку на севере, как это теперь и происходит.

То, что для США речь идет не только о предотвращении распространении ядерного оружия в принципе, показала американская реакция на пакистанскую программу и изгнанную оттуда торговлю технологиями со стороны ветреного Абдель Кадир Хана. "Ось зла" очевидно, не имеет с Пакистаном ничего общего. В Исламабаде у власти находится союзник; этого достаточно, и раньше было достаточно, когда много лет тому назад подозрения о наличии ядерного оружия превратились в уверенность.

Иран относится к трем обозначенным Джорджем Бушем странам - столпам так называемой "оси зла", независимо от гражданского или негражданского характера их атомных программ. США с 1979 года, года революции, работают над свержением теократического режима; но это, безусловно, дело иранцев. А если США это удастся? Как удалось 52 года назад при свержении избранного правительства Моссадека при тайной помощи из Лэнгли. Сможет ли тогда демократическая иранская республика иметь бомбу, если, конечно, она будет искать дружбы Вашингтона? Надо бы и Москве задаться вопросом, что будет, если союз однажды снова распадется.