Иностранная пресса о России и не только

"Они не должны были умереть, не так. Так не должно было случиться", - сказал 24-летний Ран, и голос у него дрожал, когда он описывал, как солнечным утром вторая ракета "Корнет" российского производства пронеслась над его головой и ударила в дом в 400 метрах от его позиции. Его товарищи-резервисты эвакуировали жертв первого ракетного удара по двухэтажной вилле, которую они взяли, когда ракета попала в дом, и внутри начались взрывы.

Девять солдат из резервного полка десантников-подрывников погибли и 31 был ранен в результате инцидента в деревне Дебель в Южном Ливане, который получил название "дома смерти" и стал символизировать все неудачи ЦАХАЛа во время недавней войны.

После первого потрясения из-за потери такого количества своих товарищей в маленькой деревушке во время боя с "Хизбаллах" 9 августа, сказал Ран, десантники-резервисты обернулись к своим командирам и спросили: "Как вы могли напихать столько людей в одно строение, несмотря на данные разведки, что "Хизбаллах" обстреливает дома, занятые ЦАХАЛом, современными противотанковыми ракетами?"

Вне зависимости от наказаний, которые Халуц, несомненно, применит к офицерам подразделения за разгром в Дебеле, Ран, сержант элитного батальона "Маглан", просивший не называть его фамилию, заявил The Jerusalem Post, что никогда не простит армейское начальство за "некомпетентность и глупость", которыми, по его словам, характеризовались восемь дней его службы в Южном Ливане.

Ран рассказал, что он и около 200 резервистов из пехотной дивизии под командованием бригадного генерала Эяля Эйзенберга пересекли границу при яркой полной луне позже, чем предполагалось, 8 августа, и по причинам, неизвестным Рану, офицеры остановили марш на полпути, и военнослужащие два часа сидели и смотрели, как у них над головами летают снаряды израильской артиллерии и истребители F-16.

Перед рассветом солдаты продолжили марш и после трехкилометрового перехода по пересеченной местности пришли на окраину Дебеля, когда солнце начало восходить.

Солдаты поспешили к 10 домам на краю деревни, которые им показали на фотографиях, сделанных с воздуха, на инструктаже перед заданием. Ран сказал, что, когда солдаты из подрывного полка пришли в указанный дом, то обнаружили, что он занят другими солдатами.

Хотя им было строго приказано действовать только в ночное время, командиры приказали им войти в злополучный дом, стоявший отдельно от других строений, когда солнце на востоке стояло, по словам Рана, уже довольно высоко.

"Это противоречило всему, чему нас учили на регулярной военной службе, - сказал Ран. - Перед тем, как мы ушли на задание, офицеры из бригад "Голани", которые были в Бинт-Джбейле, предупредили нас, что "Хизбаллах" стреляет по зданиям из гранатометов и ракетами Sagger. - А дома, которые они выбрали, даже с виду были уязвимыми, потому что стояли на открытом месте".

По словам модно одетого подтянутого молодого человека, который теперь работает охранником и учится в Тель-Авиве, офицер из саперного батальона, работавший с резервистами, отказался входить в дома из страха, что здания открыты с трех сторон для боевиков, находившихся, как полагали, поблизости.

Офицер также боялся, что при свете дня передвижения войск видны боевикам, сказал Ран.

На прошлой неделе газета Yediot Aharonot сообщила также, что ротный командир, майор Галь Грин опасался входить в дом, который был низким и уязвимым, и вместо этого попросил укрыться в кустах на склонах холмов у деревни. Yediot Aharonot сообщила также, что данные военной разведки о готовящейся атаке против резервистов были даже точнее, чем думали первоначально, но вовремя не дошли до солдат в обреченном доме.

По сообщению, подразделение разведки добыло информацию о том, что ячейка "Хизбаллах" готовит запуск ракет по конкретному дому, захваченному солдатами несколько часов назад. В статье говорилось, что информация была передана северному командованию, но тамошние чиновники сказали, что получили предупреждение уже после того, как по дому была выпущена первая ракета, а потому оно было уже ненужным.

Командиры дивизии резервистов, находившиеся в поле, отрицают, что получили информацию своевременно, чтобы начать действовать, говорилось в статье.

В статье Yediot Aharonot говорилось, что в одном доме находились 110 солдат - Рану кажется, что это слишком много, хотя он подтвердил, что 10 занятых домов были переполнены, и в каждом находилось больше 50 солдат.

"Нам сказали не подходить к окнам и оставаться в комнатах, где нет внешних стен, но места не хватало, людей было слишком много".

Ран сидел на полу в ванной комнате занятой виллы и ел боевой паек с еще четырьмя солдатами, когда услышал первый взрыв.

"Я сразу понял, что жертв десятки", - сказал Ран, качая головой, голосом, лишенным выразительности.

Когда командиры организовали эвакуацию, Ран наблюдал, как уцелевшие после первого удара выносят раненых. По радио он слышал, как офицер в поврежденном доме лихорадочно вызывает вертолет и дополнительные бригады медиков, когда над его головой неожиданно пролетел второй "огненный шар".

Взрывчатку, заложенную подрывниками, привела в действие вторая ракета, и дом рухнул, убив офицера и еще восемь человек. Четверо резервистов были тяжело ранены, еще семеро получили ранения средней тяжести. Ран был уверен, что его лучший друг погиб.

"Я плакал, как девчонка, много часов, - сказал Ран. - Через несколько дней, когда мы вышли из домов и уходили из Дебеля, он подошел ко мне, веселый и беззаботный, и спросил, как дела. Он не был в этом доме, как я думал. Я был потрясен и упал на колени в приступе благодарности, а он смотрел на меня со сконфуженной улыбкой", - сказал Ран, чуть не плача.

Ран считает, что в потерях виноваты командиры выше ротного уровня, а после первого смятения и печали резервисты в бригаде, сказал он, стали все громче выражать свой гнев в адрес командования.

"Мы в меньшей степени сердились на наших взводных и ротных командиров, которые были рядом с нами в домах, потому что мы видели по их лицам, что они раздражены постоянно меняющимися, бессмысленными приказами, которые им отдавали, - сказал он. - Эти люди были выше, наши мобильные штабы были бесполезны".

Мобильные штабы пехоты в Ливане состояли из старшего офицера на позициях, группы радистов с улучшенным коммуникационным оборудованием и отряда прикрытия. Мобильные команды получали приказы и разведданные от командования в Израиле.

Ран сказал, что военнослужащие едва не взбунтовались против своего начальства, когда эвакуация погибших и раненых в Израиль была опять отложена на четыре часа из-за того, что солдаты восприняли как нерешительность. Офицеры обдумывали эвакуацию на бронемашинах, затем вертолетами, а в итоге приказали военнослужащим нести пострадавших на носилках к границе.

"Нам казалось, что мы, чтобы выжить, должны взять это на себя, - сказал Ран. - От командира ждешь, что он поставит тебя на позицию для нанесения ответного удара.

"В Дебеле у этих девяти ребят не было возможности сделать ни выстрела".