Иностранная пресса о России и не только

Великосветские повесы возвращаются на сцену. Множество сообщений из рубрики "Общество" говорят об отношениях, принадлежащих другой эпохе. Так кто же эти новоявленные Терри Томасы?

Мягко говоря, это было очень публичное обращение с разбитым сердцем. В ночь на вторник Би Кемени, верная жена Джека Кидда, игрока в поло и брата модели Джоди Кидд, уселась за компьютер супруга и разослала двумстам друзьям электронное послание, объявляющее о завершении их пятилетнего брака.

Очаровательная американская наследница говорит, что стала очередной жертвой "проклятья Hello!" - так называется журнал, где она часто появляется, - после того как Кидд откровенно признался в нескольких изменах. Теперь она собирается вернуться на родину, в Каролину, с их четырьмя детьми.

"Прошлой ночью Джек сказал мне, что наш брак окончен, - написала она. - Причин он назвать не может, кроме того, что он хочет от нас освободиться. Он сказал, что сожалеет, что на мне женился, и что он спал со многими другими девушками в эти пять лет. Я ему не поверила, но он сказал все это в присутствии наших детей, так что приходится верить, что нашему браку конец. Мое сердце вырвано из груди. Я в шоке, и не могу перестать плакать. Моя здешняя жизнь закончена, и я понимаю, что никто не может мне помочь, так что пора прощаться".

Джек Кидд пока не оспаривает рассказ своей уходящей жены, сказав только: "Мне очень жаль, что все так получилось". Однако эта история уже стоила ему компьютера за 1200 фунтов, который Кемени потом бросила в озеро, что рядом с домом неподалеку от Виндзора.

Но теперь, обдумывая крушение брака на своей беркширской ферме, стоящей 2 млн фунтов, Кидд может утешиться хотя бы одним. Каков бы ни был ущерб его личной репутации, какие бы громкие крики осуждения ни прозвучали теперь в его адрес, он точно не одинок.

"Наглец" Кидд войдет теперь в недавно появившийся почетный список повес. В числе его собратьев по этому списку мы найдем, например, "скачущего баронета" Сэра Дэя Ллевеллина и пресс-секретаря консервативной партии по сельскому хозяйству Джеймса Грея.

Подобно своим историческим предшественником, эти новые наглецы состоятельны, беспутны и никогда не извиняются. Они следуют великой традиции, начатой людьми вроде Казановы и Байрона, продолженной Аланом Кларком и Джеймсом Хьюиттом, и иссякнувшей в конце пуританских 1990-х годов. Теперь же, десятилетие спустя, этот гусарский стиль возвращается.

Достоин ли места в их рядах Зак Голдсмит, очаровательный молодой мультимиллионер, редактор The Ecologist, советник Дэвида Камерона по экологическим проблемам, который входит в "Список А" парламентских кандидатов от Консервативной партии?

На этой неделе в Sunday Mirror появились фотографии Голдсмита, не менее семи раз с приятностью посетившего дом Элис Ротшильд, очаровательной 22-летней представительницей банковской династии, которая к тому же его невестка.

Голдсмит заявил, что помогал Ротшильд организовать благотворительный турнир, который состоялся в понедельник, но говорят, что его жена Шехерезада не знает об этих визитах. На вопрос, роман ли у него, он ответил: "Я никогда не обсуждал никакие аспекты моей личной жизни и не стану их обсуждать".

В этом есть отзвуки колоритных событий из жизни его отца, сэра Джимми, фата с медными пуговицами, когда-то сказавшего знаменитую фразу: "Если женишься на своей любовнице, создаешь вакансию".

В понедельник Зак Голдсмит, похоже, предпринял попытку избежать бури, приведя Шехерезаду под объективы фотографов на благотворительном турнире по покеру в Мэйфере. Элис Ротшильд привлекла внимание своим отсутствием. К среде он явно решил не высовываться. Хотя Голдсмит должен был выступать вместе с Биллом Клинтоном на ланче Fortune Forum в Лондоне, он уехал в свой сельский дом в Девоне с Шехерезадой и их тремя маленькими детьми.

И едва ли появляется новый повеса в лице Грея, 52-летнего члена парламента от Северного Уилтшира и еще одного друга лидера тори Камерона. Лишь две недели назад Грей был ничем не примечательным человеком, носившим свои традиционные ценности на рукавах клетчатых рубашек и твидовых пиджаков, в которых он ходит по Вестминстеру.

Потом все переменилось. Грей оставил Сару, на которой был женат 26 лет (мать его троих детей), ради более молодой модели и местной сельской общественницы по имени Филиппа Майо, с которой у него полтора года был роман. Если это недостаточно пикантно, то Грей впервые соблазнил Майо всего за месяц до того, как у его жены Сары обнаружили рак молочной железы. Пока она проходила курс лечения, он продолжал роман, одновременно обратившись с эмоциональной и в ретроспективе парадоксальной просьбой к местным прихожанам упоминать Сару в своих молитвах.

На прошлой неделе Грей рассказал правду. "Я с большим сожалением говорю, что мой брак кончился, и Сара оставит меня из-за моих отношений с Филиппой, - заявил он. - Я не горжусь собой, но надеюсь, что теперь каждый из нас может планировать свое будущее. Я сожалею о причиненном вреде, но это не каприз".

Рогатый муж Майо, адвокат по уголовным делам по имени Руперт, проявил меньшее желание сдерживаться в словах. Он сделал публичное заявление, обвинив Грея в измене "семейным ценностям", за которые выступает лидер его партии.

"Парадокс в том, что я не пожну плодов замечательных предложений Дэвида Камерона, ориентированных на семью, потому что мою семью разрушил член парламента. Грей с пафосом говорит, что "некоторые политические противники могут призвать меня уйти в отставку, но это означает искать политических преимуществ для своей партии в чужой личной жизни". За 18 лет в уголовной юстиции я ни разу не читал такого ханжеского бреда в оправданние самого себя. Назвать это пропагандой значит оскорбить Питера Мендельсона".

Бывалые знатоки политического скандала ставят tete-a-tete Грея в ряд с золотыми моментами нечистоплотности тори. Среди них появление Дэвида Меллора у ворот семейного дома вместе с лояльной женой Джудит в 1992 году, вскоре после того как подробности его романа с актрисой Антонио де Санча стали достоянием гласности.

Мэттью Паррис, автор книги "Большие парламентские скандалы", говорит: "Мне кажется, ситуация начинает складываться в пользу повес. Была не слишком сильная реакция против нового племени мужчин. Мысль, что поведение человека в личной жизни не так уж сильно связано с его пригодностью для того или иного поста входит в обращение, и все больше людей готовы с ней согласиться".

"Хотя я не думаю, что повесы когда-нибудь действительно исчезали, было время, когда надо было идти до конца, чтобы быть настоящим повесой. Алан Кларк выжил в действительно тяжелый период для повес. После него Родин Кук был, пожалуй, ближе всего к повесам среди новых лейбористов, в этом он не раскаивался. Но какое-то время он был одиночкой".

За пределами политической арены повеса пребывает в прекрасном настроении в своих традиционных охотничьих угодьях. Поло остается местном экстравагантных внебрачных шалостей, прославленных работой Джилли Купер.

Вчера Купер заявила, что, хотя ее работа - в основном вымысел, а ее самый известный литературный повеса, Руперт Кэмпбелл Блек, теперь счастливо женат, она не в миллионе миль от нынешней реальности. "Когда я начала собирать информацию о поло, я познакомилась во Флориде с Ларри Хэгманом и он сказал мне, что у всех игроков в поло жуткие колы, так что их жены сыты и не хотят секса. Но на самом деле есть милые добропорядочные мальчики с женами, а есть полный кошмар. Аргентинцы особенно испорченные".

"Но я думаю, это цикличный процесс, - продолжала она. - Неверность есть всегда, но она склонна внезапно вылезать на поверхность, как корь. Вдруг появляется сыпь, как у нас в последнее время. Мне кажется, происходит следующее: мужчины видят, как другие что-то получают на стороне, и говорят: "Я тоже хочу".

Как бы то ни было, повесы редко хорошо кончают. На этой неделе сэр Дей Левеллин, известный авторам колонок сплетен как "чванный баронет", объявил, что "получил пинка прямо в пах" от своей гламурной невесты, шведки Кристел Юргенсон.

Легендарное нежелание Левеллина надлежащим образом связать себя (еще одна характерная особенность аристократического фата) привело к тому, что Юргенсон потеряла терпение после того, как он трижды откладывал свадьбу.

"Я явно недостаточно работал над этим, - сказал он. - Мне кажется, мою невесту к тому же беспокоил мой немножко непостоянный образ жизни".

Искушенные наблюдатели фатовского поведения теперь предлагают надежду на грядущий золотой век. Густав Темпл, редактор ежеквартального журнала для мужчин The Chap, считает недавние события неизбежной частью исторического процесса. "Если мы посмотрим на историю повесничества, все указывает на конец Первой мировой войны, - говорит он. - Помещики уже не считали себя обязанными низшим классам, а низшие классы не считали себя обязанными господам. Оба класса получили возможность стать эгоистичными и фривольными.

"Сегодня мы в аналогичной ситуации: десятилетие процветания привело к упадничеству, деньгам, к тому, что нет большой войны, влияющей на кого-то. Золотая молодежь вернулась, а роль повесы гораздо привлекательнее роли джентльмена. Это изысканнее, а у людей вроде Голдстимта и Кидда так много возможностей выпасть из стандартных рамок".

Темпл стоит на том, что повес не следует прославлять. "Повеса - это очень английское явление, и, как джентльмен, плохо перемещается на другую почву. Но повеса - это джентльмен, который не получился. У них есть все атрибуты и привилегии первоклассного образования, но внутри чего-то не хватает. У подлинного джентльмена есть альтруизм, а повеса - эгоистичное существо, прогнившее до основания".

Би Кемени улетает в Калифорнию, и кто бы сомневался, что она согласилась бы с этим от всего сердца?