Иностранная пресса о России и не только

За последние восемь дней в России произошло пять терактов: взрыв на автобусной остановке, одновременные взрывы двух гражданских самолетов, взрыв у метро, в результате которого погибло 10 человек, и сегодняшний захват школы в Северной Осетии, на юге граничащей с Грузией. В заложники взято от 100 до 300 человек, половина из них дети, пришедшие вместе с родителями в первый день учебного года. Не менее 15 вооруженных людей ворвались в здание школы около 9 часов утра по московскому времени и, по сообщениям, потребовали, чтобы Россия вывела войска из Чечни, где она уже десятилетие ведет кровопролитную войну. Корреспондент Newsweek говорит с либеральным парламентарием Владимиром Рыжковым о волне терактов и о том, как они повлияют на политику Кремля на Кавказе.

Newsweek: События прошедшей недели ужасны, но в последние годы Россия столкнулась с не менее страшными терактами, включая взрывы домов в 1999 году, захват московского театра "Норд-ост", где в заложники было взято 900 зрителей, февральский взрыв в метро, унесший жизни 39 человек. Можно ли назвать последние события эскалацией терроризма или это просто продолжение того же самого?

Владимир Рыжков: Нет, конечно, мы можем говорить об эскалации. В 2003 году, по сравнению с 2002 годом, количество терактов в России удвоилось и количество жертв тоже. Думаю, что в нынешнем году, судя по тому, что уже произошло, опять будет резкое увеличение числа терактов и жертв. Только в этом году погибло более 150 человек, и это говорит о том, что каждый год приносит эскалацию терроризма в России. Такого количества терактов и жертв, как при президенте Путине, не было никогда. Это беспрецедентно.

- Чем вызван резкий рост?

- Главной причиной эскалации терроризма является жесткая политика Путина в Чечне. Он отказывается вступать в диалог с лидером чеченских сепаратистов Асланом Масхадовым, другими командирами и боевиками и склонен их уничтожать. Как и в Израиле, реакцией на жесткую политику является эскалация терактов.

Другой причиной является неэффективность российских антитеррористических сил: Федеральной службы безопасности, министерства внутренних дел, генеральной прокуратуры.

Между тем, в США после 11 сентября не было ни одного теракта. Это свидетельствует о полной неэффективности наших спецслужб в борьбе с терроризмом. Они гораздо менее эффективны, чем спецслужбы США и Израиля. В Израиле тоже много терактов, но большинство из них предотвращают. Я не знаю ни одного примера, когда наши спецслужбы предотвратили бы теракт. Прошедшая неделя стала самым чудовищным тому свидетельством.

- То есть вы считаете, что российское правительство должно начать диалог с чеченскими боевиками?

- Я считаю необходимым хотя бы попытаться начать такой диалог, может быть первоначально исключив таких людей, как Шамиль Басаев, которые, несомненно, совершали теракты и являются преступниками в глазах мирового сообщества. Но, наверное, имело бы смысл начать диалог с кем-то вроде Масхадова, отрицающего свою причастность к взрывам самолетов и "Норд-осту". Наверное, имеет смысл расколоть тех, кто совершает теракты, и тех, кто их избегает. Возможно, это снизило бы уровень террористической угрозы.

- Считаете ли вы, что последняя волна терактов приведет к изменениям в политике Путина?

- Я думаю, это зависит от того, продолжатся ли теракты. Мы пока не знаем, чем кончится трагедия в школе, сравнимая с захватом заложников в "Норд-осте". В "Норд-осте" было захвачено 900 человек, здесь их менее 400, но это дети. По сути, это второй "Норд-ост". Если эта серия терактов продлится еще неделю, две, три, авторитет Путина в глазах российского общества рухнет, и общество может призвать к ответу кого-то персонально. Тогда могут начаться какие-то масштабные реформы в ФСБ. Если это последний теракт, то за ним последуют технические изменения в системах безопасности аэропортов и школ, но политических перемен не будет.

- Но почему до сих пор нет сильной реакции со стороны общества или Думы?

- У нас другая система. Наш парламент не может ставить вопросы о безопасности, внешней политике и обороне. Безопасность остается в руках ФСБ, МВД и Путина. По нашей конституции парламент не имеет права проводить какие-либо расследования. У нас нет инструментов политического контроля над спецслужбами.