Иностранная пресса о России и не только

"Факты, как они изложены в недавно обнародованном соглашении о признании вины между специальным прокурором Робертом Мюллером III и Джорджем Пападопулосом, бывшим советником по внешней политике штаба Трампа, не предоставляют беспроигрышных доводов в пользу того, что команда Трампа была в сговоре с российским правительством. Однако для бывшего офицера ЦРУ вроде меня все, в чем Пападопулос признался в сделке о признании вины, выглядит согласующимся со способом работы российских разведслужб в рамках тайной операции по "активным мерам", - пишет в американской газете The Washington Post Стив Холл, офицер ЦРУ в отставке, который специализировался на российских операциях.

Так что же русские замышляли с Пападопулосом? - задается вопросом автор.

"Согласно тексту обвинения, Пападопулос жил в Лондоне, когда профессор, сведения о котором еще не раскрыты, начал проявлять к нему интерес, узнав, что тот выполняет внешнеполитические обязанности в штабе Трампа, - говорится в статье. - В свою очередь, Пападопулос заинтересовался заявленными московскими контактами профессора, и оба, по-видимому, немало общались, преследуя этот взаимный интерес".

"Использование профессора - а не российского правительственного чиновника; это произойдет позднее - сначала в качестве наводчика, а затем посредника с Москвой имеет оперативный смысл с точки зрения российской разведки", - пишет эксперт. Как поясняет Холл, использование профессора в качестве связного, чтобы добраться до Пападопулоса, повысило бы уровень комфорта помощника и минимизировало бы шанс отпугнуть его от контакта. "Однако, как оказалось, связной был не нужен, чтобы добиться доверия объекта: Пападопулос вовсе не был обеспокоен встречей с российскими агентами", - комментирует автор.

"Затем профессор предложил Пападопулосу конкретные контакты в Москве, особенно с российским МИДом, а также с неустановленной женщиной, имеющей высокопоставленные контакты в Кремле, - говорится далее. - Это соответствует пошаговому подходу к отношениям, как тот, которому российская разведка, как правило, отдает предпочтение". После того, как Пападопулос почувствовал себя комфортно со связным в заграничной среде, русские попытались заложить основу для контакта с реальными членами российского правительства, объясняет эксперт.

"Российская разведка часто использует МИД как прикрытие для своей работы, что подчеркивает важность встречи с министерством, которая была предложена Пападопулосу, - отмечает Холл. - Официальная версия такой встречи имела бы правдоподобные доказательства непричастности - еще один отличительный знак успешной российской операции: темой любых встреч между штабом Трампа и МИДом мог бы быть просто вопрос о том, как дать импульс планированию улучшения американо-российских отношений после выборов".

"Предложение контакта с неустановленной россиянкой - Пападопулос позднее рассказал следователям, что изначально думал, что она была племянницей Путина, - являлось дальнейшей эскалацией операции, - пишет эксперт. - МИД - это официальная организация, однако эта неустановленная женщина с туманными, но важными контактами в московских властных структурах является по своей природе чуть более смутной и тайной". Однако русские уже могли к тому времени счесть, что Пападопулос скорее будет заинтригован, а не напуган, отмечает бывший офицер ЦРУ.

До начала апреля 2016 года мнимой целью контактов, предложенных Пападопулосом штабу Трампа, было просто установить первоначальные отношения с российскими чиновниками, чтобы улучшить отношения между странами, продолжает автор. Но к концу апреля русские предприняли следующий шаг в рамках операции, предложив "компромат" на Клинтон в форме украденных электронных писем, хотя новости о взломе Национального комитета Демократической партии станут публичными лишь через несколько месяцев, говорится в статье.

Все это, возможно, не дополняет судебные доказательства, подытоживает эксперт. "Однако с точки зрения контрразведки, можно высказать убедительные доводы в пользу того, что выбор Пападопулоса и его медленное обхаживание со стороны русских, сначала прибегающее к профессору с контактами в российском правительстве для организации встреч по внешней политике, а затем превратившееся в механизм предоставления дискредитирующей Клинтон информации, были частью более обширной российской операции 2016 года", - заключает Холл.