Иностранная пресса о России и не только

Стала ли Россия с арестом самого богатого гражданина другой страной? Является ли Кремль прибежищем темных сил из КГБ, которые хотят повернуть колесо истории вспять? Или эти вопросы - всего лишь проявление истерики, которую срочно надо прекратить, как того потребовал президент Путин, отреагировав тем самым на критические высказывания по поводу ареста главы ЮКОСа Михаила Ходорковского? Продолжает ли Россия идти по направлению к рыночной экономике, станет ли она когда-нибудь правовым государством?

Самое интересное и вместе с тем самое недоступное для понимания - это то, что при внешнем сходстве процессы в России сильно отличаются от того, к чему мы привыкли на Западе. Российский миллиардер - вовсе не независимый бизнесмен, так как здесь ничего не делается без поддержки того или иного клана. То, чем на Западе занимаются публичные политики, в России зачастую отдано на откуп едва известным "кукловодам".

Под контролем Кремля

Хотя по конституции исполнительная власть принадлежит правительству, однако для российского президента, имеющего полномочия американского и французского глав государства вместе взятых, правительство является всего лишь инструментом, причем не основным. Так называемые силовые министры, которые располагают собственными воинскими соединениями, как-то министры внутренних дел, юстиции и обороны, а также глава госбезопасности и генеральный прокурор подчинены непосредственно президенту; это же касается министра иностранных дел. Премьер-министр отвечает за экономику, финансы и социальную сферу - однако и там последнее слово остается за президентом.

Значительно больший вес, чем правительство, имеет президентская администрация. Она - это то, что обычно обозначают словом "Кремль". Ее подразделения параллельно с правительством занимаются всеми политическими сферами. Кремль контролирует правительство. В отличие от министров, руководители кремлевской администрации не являются публичными политиками, хотя по влиятельности превосходят министров. Поскольку в России отсутствуют крепкие правовые институты и не существует гражданского общества, решающее влияние на политику оказывают неформальные группы, объединенные общими интересами, или кланы.

Путин без собственной команды

Когда Владимир Путин стал президентом, в России у власти находилась такая неформальная группировка, как "семья". Так называли сообщество, состоящее из родственников и приближенных бывшего президента Ельцина и нескольких крупных бизнесменов вроде Бориса Березовского и Романа Абрамовича, известных как олигархи. От некоторых, например от дочери Ельцина Татьяны Дьяченко, которая вышла замуж за Валентина Юмашева (доверенное лицо Ельцина и бывший глава администрации президента), Путин избавился сразу. Других, например Бориса Березовского, который способствовал его приходу к власти, он изгнал из страны несколько позже.

Основной проблемой Путина было то, что он сам слишком мало проработал в правительстве и в Кремле. Даже службу госбезопасности, ФСБ, которую он возглавлял в течение некоторого времени, бывшему полковнику КГБ взять полностью под свой контроль не удалось.

У Путина не было собственной команды. Поэтому он собрал вокруг себя людей, которым мог доверять. Это были люди из ленинградского КГБ, такие, как сегодняшний министр обороны Сергей Иванов, директор ФСБ Николай Патрушев или Виктор Иванов, отвечающий в Кремле за кадровую политику. Другие работали с Путиным в петербургской мэрии, например заместитель главы администрации Игорь Сечин, тоже выходец из спецслужб, новый руководитель президентской администрации Дмитрий Медведев, его первый заместитель Дмитрий Козак, но также и "питерские либералы" - министр экономики Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин.

Мастер политических интриг

Однако Путин, тем не менее, продолжал оставаться в зависимости от ключевой фигуры в "семье". Потому как его люди, которые до того работали на региональном уровне, не имели необходимого для государственных дел опыта и нужных контактов ни в среде политической и экономической элиты, ни среди губернаторов и олигархов.

"Многие из них росли на новых должностях не так быстро, как Путин", - говорит политолог Борис Макаренко из Центра политических технологий в Москве. Поэтому Путину на прежних местах пришлось оставить как премьер-министра Михаила Касьянова, который должен был проводить экономические реформы, так и главу ельцинской администрации Александра Волошина.

Волошин считался серым кардиналом Кремля, мастером политических интриг. Он верно служил Путину, помог изгнать его прежнего наставника Березовского, обуздал средства массовой информации, принимал участие в построении путинской "управляемой демократии". У него были связи с олигархами. Западник по убеждению, если считать, что линия поведения Путина после 11 сентября разрабатывалась при участии Волошина. Однако, несмотря на все усилия, предпринятые им в Вашингтоне, ему не удалось воспрепятствовать антиамериканской политике России по вопросу Ирака. Здесь победу одержали спецслужбы. Силовики и Путин не считали его полностью лояльным: по их мнению, он вполне мог вести собственную игру.

Волошин, как сказал Путин, ушел бы в любом случае. Но сначала опытнейший глава администрации должен был принять участие в решающей декабрьской битве за новую Думу. Однако из-за ареста Ходорковского Волошин покинул Кремль до срока - "ошибка", как говорит Путин. Для Волошина удар, нанесенный по Ходорковскому, свидетельствовал о роковом укреплении так называемых силовиков, выходцев из спецслужб и вооруженных сил.

Зависимый от системы

О том, насколько глубок водораздел, который своей отставкой обозначил Волошин, спорят политики и политологи. С его уходом закончилась эпоха Ельцина, говорит министр финансов Кудрин. "Конец Византийской империи!" - продолжает он.

Команду Волошина, например, его ближайшего соратника Владислава Суркова, который отвечает за воскресные выборы в Думу, Путин пока оставил на месте. Весьма сомнительно, что надолго. То же касается премьер-министра Касьянова. Он неоднократно отзывался критически о деле ЮКОСа. "Семья", к которой причисляют Касьянова, была против атаки на Ходорковского. Правда, бывший председатель правления ЮКОСа никогда к ней не принадлежал, но в глазах силовиков он слиянием ЮКОСа с "Сибнефтью", концерном олигарха Романа Абрамовича, укреплял позиции прежней власти.

Арестом Ходорковского Путин добился "колоссального демонстрационного эффекта", говорит Макаренко. "Каждый бизнесмен теперь понимает, что с ним случится, если он ввяжется в политику не на той стороне". Если с его пути можно столкнуть самого сильного и самого независимого, то, очевидно, что то же самое может произойти с любым, соглашается с ним политолог Николай Петров из московского Центра Карнеги.

Решающим аргументом для атаки на Ходорковский явился нерешенный вопрос о преемнике Путина в 2008 году. В таком сильном и амбициозном человеке, как Ходорковский, увидели опасность. К этому добавилась личная ненависть Путина к Ходорковскому - об этом человеке он говорит с той же степенью эмоциональности, как и о Чечне, считает Петров. Он утверждает, что в России нет свободной экономики. "Не важно, насколько богат Ходорковский, он все равно зависел от системы. Когда он захотел из нее выйти, по нему был нанесен удар".

Реформаторы против силовиков

Свидетельствует ли атака на главу ЮКОСа о том, что власть в Кремле оказалась в руках спецслужб? Политологи на него отвечают по-разному. Роль "семьи" в обозримом будущем останется значительной, ибо Путину хорошо известны слабости его людей, говорит Макаренко.

"Путин не довел до конца ни одну из своих реформ, до сих пор некоторые из них существуют только на бумаге или в его голове". Поэтому он не может полагаться на одни лишь спецслужбы. "Путин следует проекту модернизации по западному образцу. В Кремле нет иного проекта", - в этом Макаренко убежден. Путину хорошо известно, насколько неэффективна экономика, регулируемая на государственном уровне.

Конечно, Макаренко признает, что баланс между реформаторами и силовиками мог нарушиться. "Если с экономикой не все ладно, то соотношение сил может измениться в пользу людей из спецслужб и вооруженных сил".

То, что генералы участвовали в проектах модернизации, не является особенностью так называемых развивающихся стран. Однако цена за победу преторианской гвардии могла бы оказаться для России очень высокой, поскольку модернизация в ней началась позже, чем в других странах. Люди вроде Игоря Сечина или Виктора Иванова, доверенные лица Путина по совместной работе в КГБ, оказавшиеся в Кремле, не совместимы с либеральным обществом. Основная проблема Путина заключается в том, что он полагает, будто лично должен все держать под контролем.

Они растут вместе со своими задачами

То, что Путин балансирует между двумя крыльями, что он является главным арбитром в борьбе двух группировок за власть, Николай Петров, наоборот, считает иллюзией. До сих пор силовики делали все что угодно, только не занимались экономикой. Путин и его верные соратники по ФСБ имели вначале два приоритета: установить всеобъемлющий контроль над спецслужбами, министерством внутренних дел и армией, а также подчинить себе средства массовой информации.

Для реализации первой цели Путин создал инструмент в лице региональных представителей, которые находятся в ранге заместителей руководителя президентской администрации. В их аппаратах до 70% сотрудников - это выходцы из спецслужб и армии. Всего годом позже, после того как под контроль были взяты регионы, Путин поставил своих людей во главе министерств обороны и внутренних дел.

Налоговую полицию, вторую по влиянию службу после ФСБ, которая находилась между экономикой и политикой и была относительно независимой, Путин весной этого года распустил и подчинил весь ее аппарат своему ближайшему другу, бывшему охотнику за диссидентами и генералу КГБ Виктору Черкесову из Санкт-Петербурга. Тем самым, говорит Петров, руки у силовиков оказались развязанными и они смогли заняться экономикой, которую раньше никак не контролировали.

"Дело ЮКОСа показывает, что они не хотят довольствоваться господством в собственной сфере". В глазах Петрова Путин является "самым современным и цивилизованным" политиком из господствующего клана силовиков, который сейчас оттеснил от власти "семью". Как когда-то коммунисты позволяли продолжать работать буржуазным директорам заводов и лишь приставляли к ним "красного" заместителя, так и современные чекисты посылают своих людей заместителями глав всех министерств. Там они не только занимаются контролем, но и учатся делу, чтобы сменить старых господ.

"Сначала у Путина не было людей, которые могли этим заниматься. Теперь они доросли до этих задач".

Чекист Путин

Петров не верит, что Путин выступает за модернизацию по западному образцу. "В КГБ всегда имелись проекты модернизации. Они служили усилению страны на международной арене". Для этого, продолжает он, достаточно привлечь либеральных экономистов. Новый глава администрации Медведев, министр экономики Греф или министр финансов Кудрин - это всего лишь либеральные менеджеры, которых пригласили силовики, новые акционеры. Путину не нужна либеральная страна, утверждает Петров, ему нужно восстановление сильной российской империи. Для этого он готов пойти на уступки Западу.

Политолог убежден, что люди из спецслужб по причине своего менталитета воспринимают компромиссы не как нормальный политический курс, а лишь как тактический маневр. Ослабление всех демократических институтов, унификация средств массовой информации или, к примеру, абсолютно советский приказ об удвоении ВВП в течение десяти лет показали, на чем был вскормлен Путин, говорит Петров.

"Все, что делал до сих пор Путин, доказывает, что он остается чекистом".