Иностранная пресса о России и не только

Эти люди отмечены позорным клеймом. Это новые "неприкасаемые" российского общества, первые "диссиденты" постсоветской России: Никитин, Пасько, Данилов, Сутягин и те, чьи имена пока не обнародованы. Простой ученый, военный журналист, активист экологического движения - все они были обвинены в шпионаже. Некоторые из них уже выиграли сражение с машиной ФСБ, другие продолжают бороться, находясь в тюремных камерах. Виноваты они лишь в том, что, как Григорий Пасько, "честно выполняли свой журналистский долг".

В декабре 2001 года Григорий Пасько, капитан фрегата, журналист и эколог, был осужден на 4 года тюремного заключения за обнародование сведений о военном складе радиоактивных отходов в водах Тихого океана. Освобожденный досрочно "за хорошее поведение", Пасько сегодня лечит свое больное тело - сказываются последствия тюремных ночей. И пытается работать, чтобы прокормить семью.

"Ни в одной редакции не нужен такой журналист, как я. Газеты не хотят, чтобы у них возникли проблемы из-за публикации моих статей", - с грустью говорит он. После семи лет борьбы против спецслужб он подумывает о том, чтобы оставить профессию. "Считается, что я выиграл сражение, но я до сих пор еще не отмылся от всех этих обвинений в шпионаже. Мой пример оказался бесполезным. ФСБ сильна как никогда".

В сентябре Григория Пасько вызвали в управление ФСБ во Владивостоке те же люди, которые прежде преследовали его по обвинению в "шпионаже". "Их начальник просто хотел со мной поговорить, - поясняет журналист. - И убедить меня в том, что своими действиями они хотели припугнуть журналистов и ученых". Григорий Пасько спросил у него, куда делся офицер, возглавлявший управления в то время, когда против него было возбуждено дело. "Он перевелся в Москву с повышением, - ответил представитель ФСБ. - Как и другие 24 сотрудника, занимавшиеся твоим делом".

"Прошли те времена, когда спецслужбы подавляли права и свободы граждан", - заявил Владимир Путин, выступая 20 декабря 2000 года перед офицерами спецслужб по случаю Дня чекиста.

А тем временем шпиономания развернулась в России во всю ширь. В роли дичи выступают ученые и военные журналисты. Эти россияне полагают, что своей работой они не только не нарушают закон, но и помогают стране, обличая пороки системы. На Лубянке думают иначе.

"Власти взяли на вооружение новую концепцию, согласно которой эксперт может "создать секрет", даже работая с несекретными материалами", - пишет политолог Андрей Пионтковский. Именно так было с Игорем Сутягиным, которому грозит 12 лет тюрьмы за военную аналитику: свои статьи он писал, пользуясь открытыми материалами российской прессы.

Этот театр абсурда стал возможен благодаря позиции министерства обороны. Последнее ссылается на указ, согласно которому информация, публикуемая его экспертами и учеными, считается военной тайной. Проблема в том, что сам этот указ является секретным. То есть, выражаясь словами Григория Пасько, "можно быть шпионом, даже не зная об этом".

В 2000, 2001 и 2003 годах ФСБ объявляла о все новых "разоблаченных" шпионах. По количеству их даже больше, чем было в 70-е годы, в разгар холодной войны. В 2001 году ФСБ получила от Верховного суда разрешение заводить дела на основании анонимных писем или телефонных звонков. Ученым приказано заранее предупреждать руководство о любых контактах с иностранными "элементами".

Конечно, этому предшествовали долгие годы относительной анархии, когда западные государства имели возможность получать или покупать информацию и технологии, обычно считавшиеся секретными. Но усиление влияния органов, проявляющих чрезмерную ретивость, не оставляет сомнений в намерении власти заставить замолчать всех несогласных под предлогом "борьбы со шпионажем".

Политика "охоты за шпионами" встречает поддержку у российского населения. Люди рассуждают так: раз ФСБ изобличает шпионов, значит, Россия снова стала сверхдержавой.