Иностранная пресса о России и не только

После распада СССР русская поэзия - и к счастью, и к сожалению - стала похожа на американскую, утверждает обозреватель The New York Times Дуайт Гарнер. Российские молодые поэты поразительно талантливы и поразительно не похожи друг на друга, но их аудитория, увы, крайне невелика, а влияние минимально. "Интерес российского общества к современной поэзии развеялся как дым", - сетует автор.

Смерть Андрея Вознесенского заставила многих вспомнить времена, когда этот интерес был огромным. Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина и их поколение читали стихи на стадионах и собирали толпы. "Как сформулировал Вознесенский, оттопырив губы на манер панка: "Плевало время на меня. Плюю на время!". Русских поэтов периода оттепели часто сравнивают с западными рокерами: Диланом, Коэном, Джони Митчелл, замечает автор статьи. "Они писали о политике, были сексапильны, несколько развязны и иногда нелепы".

Внимание к смерти Вознесенского напоминает также, какую важную роль играла русская поэзия для самосознания нации более трех столетий, от Пушкина до Ахматовой. "Россия - огромная и ускользающая от определений страна, объединению которой поэзия способствовала", - пишет автор. Пушкин - русский Шекспир, к которому восходят все пути, поясняет он читателям The New York Times, его до сих пор широко преподают в школе. Пушкин, помимо всего прочего, с сомнением относился к власти, что помогало поэтам более позднего времени выстоять в черные дни.

"Одной из лучших черт Вознесенского и его поколения в 1950-1960-е годы было их преклонение перед поэтами, которые вынужденно замолчали или были казнены после революции 1917 года, и глубокое знание их творчества", - пишет автор, упоминая об Ахматовой, Цветаевой, Есенине и Пастернаке.

"Но русские обожали своих поэтов не только за то, что они осмысляли политические реалии страны", - замечает автор. Цитируя стихотворение Цветаевой "Мне нравится, что вы больны не мной", Гарнер пишет, что это "очаровательная антилюбовная любовная лирика".

К 2010 году исчезло многое из тех ужасных вещей, которые русская поэзия была вынуждена обнажать, чтобы им противостоять, - к лучшему для поэтов, но, возможно, не для стихов. Однако новые великие таланты наверняка где-то рядом.