Иностранная пресса о России и не только

Мадлен Олбрайт, возглавлявшая Госдепартамент США при президент Клинтоне, обращает внимание на аналогии и различия между ситуацией во времена падения Берлинской стены в Европе и нынешним положением на Ближнем Востоке.

- Арабский мир переживает демократические потрясения: это такой же исторический процесс, как тот, за развитием которого мы наблюдали в Центральной и Восточной Европе, а совсем недавно в Грузии и на Украине?

- Да, события, происходящие в арабском мире, относятся к той же волне, но являются следствием иных факторов. Демократия была изобретена не в последние три года. Наоборот, одна из новых проблем, которую мы наблюдаем в России, Латинской Америке и в определенном смысле в Центральной и Восточной Европе, это специфическая демократия, пришедшая на смену эйфории. Демократия - это не событие, это процесс. Если он не дает людям жилья и работы, не ликвидирует голод, то общества замедляются в развитии.

- После стольких дискуссий о демократии Ближний Восток вышел из тупика. В том числе и благодаря внешней политике Буша - со свержением режима Саддама и поддержкой избирательного процесса?

- И да и нет. Правда в том, что на Ближнем Востоке в прошлом были свои выборы и свои демократические движения. Смерть Ясера Арафата сыграла важную роль в процессе, который сделал возможными палестинские выборы. Я была против войны в Ираке, но верю, что выборы в этой стране обрели важное значение и иракский народ может относиться к ним, как к своей победе. Президент Буш может по праву считать это своей заслугой. Но это лишь начало истории, и то, что администрация Буша сделала вслед за этим, лишь осложнило ситуацию.

Я недавно возвратилась из поездки по арабским странам, и уверена, что арабы хотят, чтобы их поддержали, но не руководили их реформами. А многие думают, что цель Инициативы по Ближнему Востоку американской администрации - установление именно этой формы контроля. Вот почему вдохновленное иракскими выборами большинство арабов не желает, чтобы их включили в американский проект. Очень сложная ситуация. Война вызвала широкое распространение антиамериканских настроений и одновременно энтузиазм по поводу того, чего удалось добиться иракскому народу.

- Если мы в начале нового демократического процесса на Ближнем Востоке, какие препятствия нас могут ожидать?

- Мы должны порадоваться тому, что иракцы приняли участие в выборах. Вместе с тем прошло больше месяца со дня выборов, но правительства все еще нет. Иракцам необходимо правительство, новая конституция, референдум по конституции и новые выборы. Очень важно, что в Ливане люди выходят на улицу, и мусульмане и христиане, но мы должны помнить, что ливанцы пережили гражданскую войну. Раскол на конфессиональной основе пока не преодолен.

Ливанцы, с которыми мне удалось поговорить, объяснили мне: многое происходит за кулисами сцены, занятой народными массами. Ливан очень отличается от Украины. Различия между восточными и западными районами Украины бледнеют при сравнении с ливанскими противоречиями.

В Египте, где я только что побывала, многие желают демократии. Пока нам непонятно истинное значение заявлений президента Мубарака, принимая во внимание то, что один из самых серьезных кандидатов от оппозиции Нур находится в тюрьме, а его сторонники подвергаются репрессиям. Любая новая политическая партия преследуется с самого рождения. Выживает лишь "ориентированная оппозиция". Мубарак явно испытал определенное давление после того, как его имя было упомянуто в обращении к нации президента Буша, и начал действовать.

Я побывала и в Саудовской Аравии. Я ощутила там более сильное политическое брожение, чем ожидала. Я участвовала в работе Экономического форума в Джидде. Женщины были отделены от мужчин барьером, который не позволял их видеть из любой точки аудитории, но их мнением интересовались довольно часто: "Послушаем, что по этому поводу думают дамы". И "дамы" информировали министра труда, что не хотят различий между мужчинами и женщинами на рабочем месте. Муниципальные выборы в Саудовской Аравии можно считать лишь началом. Трудно оценить, насколько на происходящее в этой стране повлияло давление извне, внутренние импульсы и народные выступления.

- Принимая во внимание все эти препятствия, можете ли вы сказать, что "трансформирующая" внешняя политика администрации Буша для Ближнего Востока избрана правильно на данном историческом этапе?

- Правильной политикой можно считать ту, что позволяет Соединенным Штатам оказывать поддержку демократии и свободе. Мы - исключительная страна. Я настаиваю на этом. Демократия - это всеобщая ценность, но сегодня у нее американская марка. Есть и другие страны, помимо Соединенных Штатов, где она существует. Ее нельзя навязать. Там ее следует охранять и поддерживать. Мы должны задать себе вопрос, каким эхом может отозваться Америке навязанная демократия.

Я провела много времени с диссидентами из Восточной Европы. Они очень ценили, что их отождествляли с Западом и Соединенными Штатами. Они хотели быть защищенными. В арабском мире, те, кто хочет демократии, разделяют наши ценности, они верят в право людей на свой выбор. Но быть идентифицированными с Соединенными Штатами для них не благо. И этот момент вносит изменения в роль США в продвижении демократии на арабском Ближнем Востоке. Враждебное отношение к Америке во всем регионе весьма ощутимо. Так, если с одной стороны, демократизация - это американская цель, с другой - она воспринимается в регионе как форма гегемонии, несамостоятельный выбор. И это меня беспокоит.