Иностранная пресса о России и не только

Суббота. Первый канал российского телевидения, вечерние новости, первое сообщение в выпуске: завтра пройдут выборы президента. Последнее сообщение: перед зданием МГУ на Воробьевых горах прошли международные соревнования по фристайлу. Камера фиксирует ряды зрителей состязаний: на трибуне можно увидеть первого вице-премьера Дмитрия Медведева и президента Владимира Путина - они стоят рядом, их лица светятся от радости. Путин еле слышно подбадривает спортсменов: "Отлично!" Медведев просто молча улыбается.

Это стало подходящим завершением избирательной кампании, которой по сути и не было, впрочем, и сами выборы оказались ненастоящими. В России произошло так: популярный в народе правитель назвал имя своего преемника, народу только оставалось восторженно его приветствовать. Избирательная кампания состояла в том, чтобы показывать преемника рядом с его предшественником: как рядом держат две свечи, чтобы зажечь одну о другую, так и медийный образ Медведева в бесчисленном множестве раз, когда он появлялся на телеэкране, был неразрывно связан с образом харизматичного правителя. Первый вице-премьер принимал участие в таком количестве мелких и крупных официальных мероприятиях, что многие стали задаваться вопросом: а есть ли в этой огромной стране вообще премьер? Не тот ли это Виктор Зубков, о котором в свое время говорили, что он может стать президентом? Что же с ним случилось?

То, что воскресные выборы были всего лишь выражением всеобщего одобрения, не значит, что они были излишни или что избирателей лишили возможности высказать свое мнение. Так же как новоявленному Папе нужна аплодирующая толпа верующих на площади Святого Петра, так и назначенному Путиным преемнику нужны голоса избирателей. И на фоне популярности Путина нет сомнений в том, что многие избиратели от чистого сердца отдают свои голоса за Медведева. Путин считается олицетворением стабильности, он пользуется доверием, которое удивительным образом соседствует с недоверием "к тем, кто наверху". Назначение им преемника возымело стопроцентное действие.

Но выборы и восторженное одобрение - все же разные вещи, и в этой связи возникает вопрос, в каком состоянии находится общество, если глава государства больше не избирается. Выборы призваны устанавливать связь между теми, кто выбирает, и тем, кого выбирают, чего нельзя сказать о выражении одобрения. Тот, кого выбирают, должен быть известен широким слоям населения. А избиратель связывает обязательствами не только кого-то другого, но и себя, даже если он об этом и не задумывается. Он символично связывает себя с системой правления в своем государстве. Его в большей степени касаются обвинения в адрес власти, которую он поддержал на выборах, чем того, кто эти выборы бойкотировал.

Но у Медведева нет ни малейшего шанса быть выбранным в этом смысле. У избирателей не было возможности с ним познакомиться, как бы часто он ни мелькал на телеэкране. Тот, кто голосовал за него, делал это только потому, что не смог отдать свой голос за Путина. А тому, кто хотел проголосовать против него, было совсем непросто, поскольку круг соперников был намеренно ограничен Кремлем. Эти выборы представляют собой нечто новое - так сильно в постсоветской России привыкли к манипуляциям. Психолог Елена Шестопал из Московского государственного университета спрашивала людей, за кого они будут голосовать, на что ей в довольно резкой форме отвечали: "Ведь и так все ясно! Зачем вы тогда спрашиваете?"

Эта реакция отличается от выборов начала 1990-х. Этому ставшему уже традиционным разочарованию - что их как избирателей все время обманывают - пришло на смену другое: "Всё уже решили за нас". И большинство готово с этим мириться. Но заплатив при этом высокую цену: "Таким образом народ как бы говорит руководству: мы все делаем вид, будто доверяем вам, а вы делаете вид, будто вы нас уважаете". Ведь по сути, считает Шестопал, "люди становятся более требовательными, чем раньше. Но власть при этом не может дать им больше, чем до этого".

И поэтому неизвестной величиной на выборах становится не победитель, а избиратель. Ему дали президента, о котором он мало что знает. Но что знает президент о своем избирателе? Ему не только будет непросто выйти из тени своего покровителя. Ему со временем будет все сложнее делать вид, будто он уважает тех, кто делает вид, будто они уважают его.