Иностранная пресса о России и не только

Путин скорее посадил в клетку, чем убил свободы капиталистической революции. Он ратифицировал достижения этой эпохи

Капиталистическая революция в России началась с демонтажа коммунистического режима при Михаиле Горбачеве и достигла своей кульминации в параде свободы, организованном Борисом Ельциным. Но какое наследие оставит после себя преемник Ельцина, Владимир Путин? Для его сторонников Путин - движитель стабилизации, вернувший Россию на правильный путь после многих лет хаоса. Для его хулителей Путин - это человек, который оборвал демократическую эволюцию России и обратил ее вспять. В обеих позициях есть зерно истины. Но факт остается фактом: Путин скорее посадил в клетку, чем убил свободы капиталистической революции. Меж тем как его предшественники сделали два шага вперед, по крылатому выражению, он сделал шаг назад, в основном сохранив, а не обратив вспять основные достижения той эры. Да, права собственности до сих пор далеко не гарантированы. Но больше нет никаких споров о частной собственности как таковой. Вдобавок сейчас Россия гораздо более открытая страна, чем когда-либо в своей истории. Хотя пересечь ее границы бывает сложно, для современных россиян проблема состоит в том, чтобы получить визу в иностранных консульствах, а не разрешение российских властей на выезд из страны. Диспуты о религии тоже кардинально переменились. Когда-то упор делался на том, что государство притесняет Церковь, теперь же говорят о гипотетической угрозе, нависшей над секуляризмом.

Ну, а демократия? Критики Путина утверждают, что он уничтожил семена, которые были посеяны в горбачевский период и взращивались в ельцинский. Этот аргумент не следует умалять. Но важно также помнить, что антикоммунизм конца 1980-х и слабость государства в 1990-е годы были недостаточно мощным фундаментом для создания воистину демократического строя. Даже сегодня концепция демократии остается в России непопулярной. Претензии Путина на легитимность опираются на феноменальную поддержку, оказываемую ему широкими массами российского народа. Если это авторитаризм (а так и есть), то он процветает с согласия (или ввиду пассивности) подданных.

По иронии судьбы, Путин способствовал формированию предпосылок возможного расцвета демократии. В течение восьми лет при нем наблюдался стабильный экономический рост, и, хотя отчасти он обязан своим успехом везению - высоким ценам на энергоносители, его правительство проводило благоразумную макроэкономическую политику. Экономическое благополучие капля по капле просачивается из верхов общества в низы, способствуя формированию среднего класса. Этот слой пока не сознает себя политической силой, предпочитая зарабатывать деньги и развлекаться. Но он учится разбираться, в чем состоят его интересы. Со временем он потребует улучшения социальной сферы от тех, кто теоретически распоряжается этой сферой. В этом отношении Россия не так уж отличается от других стран бывшего советского блока, многие из которых сейчас являются вполне оперившимися рыночными демократиями, - например, Польши и стран Балтии.

Перерождение потребителей в граждан не произойдет в одночасье. Страны советского блока совершили этот переход, опираясь на помощь извне, в том числе со стороны таких интеграционных проектов, как ЕС и НАТО. России придется искать свой собственный путь. Еще более отсрочивают этот процесс некоторые политические решения Путина, укрепившие чиновничество и вновь централизовавшие власть в руках Кремля. Исходя из опыта российской истории, можно заключить, что прогресс страны и далее будет перемежаться внезапными потрясениями в верхах и периодическими схватками в низах.

Главным вкладом Путина в развитие демократии был его отказ переписать конституцию, отменив лимит сроков пребывания главы государства у власти. Последовав примеру Ельцина, он предпочел рискованный и неясный план передачи власти преемнику - и тем претворил абстрактное соблюдение конституционных норм в традицию, которая соблюдается. Его престолонаследник Дмитрий Медведев будет оцениваться людьми в соответствии с тем, как он будет выполнять свою клятву создания в России правового государства. Царская Россия постепенно превращается в кайзеровскую Россию - различие тонкое, но ключевое. Обе модели были авторитарными, но цари правили по собственному произволу. Кайзер же был вынужден править в соответствии с законами, которые принимал парламент.

Но меж тем как Медведев переезжает в Кремль, идеи Путина не рассеиваются. Путин согласился остаться у власти в качестве премьер-министра, а недавно обрисовал планы развития России на ближайшую дюжину лет. Если эти планы осуществятся, это будет равносильно двадцати годам путинизма. Тут вспоминается еще один неоднозначный деятель российской истории - Петр Столыпин, который был премьер-министром страны на рубеже XIX-XX веков (точнее, с 1906 по 1911 он был председателем Совета министров. - Прим. ред.). Он потребовал дать ему 20 лет на преображение России и вошел в историю как беспощадный, обуреваемый смелыми концепциями реформатор. Тогда, как и сейчас, нарождалось в муках капиталистическое общество. Но во времена Столыпина Россию захлестнула буря Первой мировой войны, а большевистская революция потопила ее. На сей раз у нее больше шансов довести начатое дело до конца.