Иностранная пресса о России и не только

Бывший советский лидер Михаил Горбачев в статье для The New York Times призывает "всех европейцев конструктивно и непредвзято рассмотреть предложение президента России Дмитрия Медведева о заключении нового договора о безопасности в Европе".

Истоки процессов, которые в конечном итоге привели к "бархатным революциям", падению Берлинской стены и окончанию холодной войны, Горбачев видит в переменах, начавшихся в Советском Союзе в середине 1980-х: "Мы инициировали их потому, что они давно назрели. Мы реагировали на запросы народа, который негодовал из-за отсутствия свободы и необходимости жить в отрыве от остального мира... Сделав это в своей стране, мы не могли отказать в том же нашим соседям... Мы действовали без колебаний, и именно поэтому события 1989-1990 годов в Европе прошли мирно, без кровопролития".

Однако после объединения Германии и падения тоталитаризма события начали развиваться "не совсем так, как нам хотелось бы", продолжает Горбачев. Осталась неразрешенной фундаментальная европейская проблема "создания надежной системы безопасности", на смену изжитым разногласиям пришли новые.

До сего дня "сохраняются недоверие и устаревшие стереотипы: Россию подозревают в недобрых намерениях и агрессивных, империалистических замыслах", сетует автор статьи. Попытки поставить на одну доску Третий рейх и СССР кажутся ему "неверными, исторически несостоятельными и неприемлемыми с нравственной точки зрения". "Те, кто надеются выстроить в Европе новую стену взаимных подозрений и враждебности, оказывают медвежью услугу своим собственным странам и Европе в целом", - пишет Горбачев. Он советует ЕС не спешить с расширением на Восток и избрать "новую модель выстраивания отношения с Россией и другими странами, которые в обозримом будущем не имеют перспектив вступления в ЕС".

"Какой вы хотите видеть Россию? - обращается Горбачев к воображаемому собеседнику в ЕС. - Сильной, уверенной в себе, самостоятельной страной или лишь поставщиком полезных ископаемых, который знает свое место? Слишком многие политики не хотят играть с Россией на равных. Они хотят, чтобы одна сторона выступала в роли учителя или обвинителя, а другая, Россия, была учеником или подсудимым. Россия не приемлет такую модель. Она хочет, чтобы ее понимали; проще говоря, она хочет, чтобы с ней обращались как с равным партнером".