Иностранная пресса о России и не только

Чудеса случаются то и дело, но когда одному из них, пусть даже крохотному, ты сам становишься свидетелем, поверить в него сложно. И, возможно, это даже к лучшему

Однако, все по порядку. Мое мини-чудо приближалось, будто в замедленной киносъемке. Все началось с грандиозного ремонта на первом этаже моего дома, где раньше в нескольких комнатах располагалось - если не сказать: влачило жалкое существование - посольство Конго. За перекошенными окнами и пожелтевшими остатками того, что когда-то было занавесками, всегда можно было лицезреть непроходимые джунгли из папок и пыли, которая ровным слоем покрывала пол и столы. Тут нашли свое последнее пристанище заявления на выдачу виз, копившиеся десятилетиями, и я за все проведенные здесь годы не видел, чтобы кто-то хоть раз потревожил их покой.

Но как бы то ни было, при попустительстве органа, отвечающего за охрану памятников, в этом музее 60-х годов внезапно появилась бригада маляров и закрасила белой краской заслуженные следы многолетней кипучей дипломатической деятельности. Исчезли флаг и посольская вывеска, а также милиционеры, несшие круглосуточную охрану в домике не больше телефонной будки. Люди в комбинезонах вынимали из стен красного кирпича старые деревянные рамы, по которым последний раз проходись кистью, наверное, еще во времена Хрущева, и ставили на их место единообразные немецкие пластиковые окна. Внутри они установили единообразные немецкие розетки, современные выключатели и светильники западного образца.

Все это хотя и удивило меня, однако на чудо еще не тянуло. К подобным переменам мы в Москве приучены. Где еще вчера было посольство, завтра может открыться фитнес-зал. Поэтому я с нетерпением ожидал, что же тут появится. Мне очень хотелось, чтобы это оказалось сауна, парикмахерская или небольшое уютное кафе.

Ровный асфальт

Когда вдруг около бывшего посольства снова оказались рабочие, которые установили на наружной стене два огромных ящика с вентиляторами для нового кондиционера, мое удивление еще оставалось в пределах разумного: хотя простым смертным в праве на прохладу было отказано, поскольку, как объяснили нам, электрической мощности для работы кондиционеров недостаточно (хотя самые скромные из них потребляют энергии не больше, чем утюг). Но к тому, что одним приходится потеть, а другим - нет, что одни равнее других, мы давно привыкли. Тем больше, живя в доме, принадлежащем министерству иностранных дел.

Но все же, чем ближе к прошедшим выходным, тем более удивительные вещи творились вокруг. Весенняя уборка территории почему-то оказалась особенно тщательной, у дома даже заровняли асфальт, посадили цветы, а также покрасили ветхий забор. Наш управдом отложил давно намеченный отпуск, которого ждал с огромным нетерпением. С каждым днем он казался все более взволнованным, его немногочисленные оставшиеся волосы все чаще стояли дыбом, а когда я встречал его, то этот обычно вежливый мужчина вместо приветствия начинал бормотать что-то о "выборах" и "буфете", что вселило в меня надежду на открытие кафе.

Вдруг воцарилось райское благоденствие

Все чаще к дому стали подъезжать люди в темных костюмах или в форме, все - с серьезным выражением лица. Не готовится ли здесь пристанище для мафии, подумалось мне. Но тут наступило то самое утро, которое я не забуду долго! Уже процесс пробуждения пошел не по привычному сценарию - нет, меня разбудил не шум, я проснулся сам, причем гораздо позже, чем обычно. Когда, еще не отойдя ото сна, я выглянул в окно, у меня создалось полное ощущение того, что я все еще сплю: рынок выходного дня, в который в конце каждой недели превращается улица перед моим домом, словно корова языком слизнула. Ни следа от бесчисленных ларьков, с которых можно было купить все, чего желает и не желает твоя душа: кастрюли и постельное белье, церковные свечи и китайские средства для повышения потенции, редьку и тыкву. Вместо громкоголосых рыночных торговок на улице неожиданно воцарился полный покой. Нигде не валялись коробки и ящики, не было видно и овощных отбросов. Исчезли даже оба мобильных биотуалета, два сине-белых пластиковых домика размером с афишную тумбу, которые в выходные дни распространяют под моими окнами запах, напоминающий мне о каникулах в деревне, куда я ездил в детстве.

Но это еще не все: ни следа автомобилей, которые обычно паркуются прямо на тротуаре. Куда ни кинь взор - ни одной машины. Российская версия "воскресенья без автомобиля", успел предположить я. А еще ни одного из почитателей пива на свежем воздухе, которые облюбовали травку перед моим домом, что не может не радовать, особенно когда после пятой бутылки пива они во всю глотку начинают обсуждать, кого из нападающих должен был во время последней игры выпустить на замену тренер "Спартака", кто, когда и с кем спал, но, главное, кому в очередной раз идти за пивом. Вместо этой уже привычной воскресной программы царило чуть ли не райское благоденствие. Счастливый, я отправился завтракать.

Радость по поводу суверенитета Южной Осетии

Мое удивление возросло еще более, когда я вышел из дома: там стояла машина "скорой помощи", несколько милицейских автомобилей, повсюду сновали люди в форме, некоторые даже с калашниковым наперевес, тут же присутствовало несколько съемочных групп. "Что случилось?" - спросил я удивленно одного из наших охранников, о которых я по сей день не могу сказать, охраняют они нас или следят за нами. "Дурдом", - произнес сквозь зубы худощавый мужчина с жидкими усами и с ироничной улыбкой покачал лысой головой.

При ближайшем рассмотрении "дурдомом" оказался избирательный участок. Там, где дипломаты из Конго вели когда-то безнадежную борьбу с горой бумаг и разрухой, теперь стояла избирательная урна - для выборов в парламент мятежной грузинской республики Южная Осетия, вокруг которой в августе прошлого года разразилась война между Россией и Грузией. Осетинам в изгнании, проживающим в Москве, дали возможность принять участие в голосовании. До сих пор независимость этого кусочка земли с населением, численность которого, по разным оценкам, составляет от 30 до 70 тысяч человек, признали только Россия и Никарагуа. Из благодарности за чистоту и порядок, а также воскресную идиллию я - в этот момент - тоже порадовался суверенитету карликового государства. Агитаторы на избирательном участке, похоже, радовались еще сильнее. Уже после полудня их можно было увидеть в соседнем помещении сгрудившимися вокруг стола, на котором стоят многочисленные пустые бутылки из-под коньяка.

Однако воскресенье закончилось, и радость пошла на спад. Снова хаос на улице, снова машины на тротуаре, и любители пива снова громко обсуждают свои проблемы. Сейчас критики говорят о фальсификации результатов выборов, называют голосование фарсом, поскольку президент Эдуард Кокойты, бывший борец с фигурой состарившегося и несколько перекормленного Кличко, взял многих своих противников в клещи, не допустив их до выборов. Говорят, многих заставили прийти на избирательный участок - спортсмену-борцу в президентском кресле не привыкать к подобным победам, столь же опьяняющим, как и спорным. Сомнения в честности этих выборов велики. После испытанного мною за долгие годы я лично готов поверить во все - включая прямую фальсификацию результатов выборов. Но даже если безукоризненностью здесь и не пахло, маленькое чудо в моем доме свидетельствует: даже у показной демократии есть свои преимущества - в любом случае это лучше, чем полное отсутствие выборов. Ведь остались цветы, новые окна и свежая краска - для меня и моих соседей.

Борис Райтшустер - руководитель Московского бюро журнала FOCUS