Иностранная пресса о России и не только

Прижимая к себе сверток в одеяле, мать бросилась через улицу к ожидающим российским солдатам. Она была свободна.

Толпа, состоящая из сотен родственников с глазами, покрасневшими от двухдневного бодрствования в 150 ярдах от школы, где держат в заложниках около 350 их детей и близких, инстинктивно подалась в сторону кордона, чтобы лучше видеть.

Потом на свободу вырвалась еще одна женщина, и еще одна. В четверг отпустили не менее 31 человека, вызвав надежду на спасение других жизней и окончание драмы с заложниками путем переговоров.

За последние два года Россия потеряла из-за терактов более 600 жизней. Ответ властей часто бывает быстрым и жестоким. Но сейчас другая ситуация. Риску подвергаются жизни сотен матерей и детей. На сей раз антитеррористическая реакция России подвергается небывалому испытанию.

"Мы все страдаем", - говорит Лилия Мисикова, которая в объятиях своей 20-летней дочери Алены ждет у ближайшего к школе барьера. Несколько ее родственников начиная со среды находятся там, в ловушке, после того как вооруженные люди захватили контроль над школой.

"Я думаю, если бы эти бандиты могли нас услышать, если бы я могла пойти к ним, на них бы подействовало, - говорит Мисикова. - У меня пятеро детей, и у боевиков, конечно, есть дети. Может быть, они бы послушали".

"Мы надеемся на лучшее, но..." - ее голос глохнет при мысли о том, что этот кризис, как и многие предыдущие, может закончиться кровопролитием.

Жители Беслана в четверг поддерживали друг друга, хотя и боялись за здоровье и жизнь собственных близких, оказавшихся в заложниках. Захватчики не разрешили доставить заложникам продовольствие и воду.

Российские войска получили подкрепление и оцепили школу, хотя за военными вариантами при подобных терактах в России тянется кровавый след.

"Альтернативы диалогу нет, - заявил глава местной службы внутренней безопасности Валерий Андреев. - Следует ожидать долгих и напряженных переговоров".

Местный чиновник Лев Дзугаев назвал освобождение "первым успехом" и выразил надежду на дальнейший прогресс переговоров. По его словам, полагают, что в школе находится от 15 до 24 боевиков, которые удерживают учеников первого-одиннадцатого классов. В заложники были взяты и родители, в том числе сопровождавшие старших детей в школу с младенцами на руках.

Президент Владимир Путин пообещал сделать все возможное для спасения жизней заложников. "Мы понимаем, что подобные действия направлены не только против отдельных граждан России, но и против России в целом", - заявил он.

Такие слова - слабое утешение для сотен тех, кто не спит на площадке перед дворцом культуры, за милицейской баррикадой, где трава на газоне, усеянном пустыми пластиковыми бутылками из-под воды, вытоптана до земли.

По словам Мисиковой, ее сосед, милиционер, не смог сдержать слез, когда увидел двух своих дочерей, стоящих у школьных окон. Их поставили там, чтобы помешать российским снайперам стрелять по захватчикам.

Подобные истории циркулируют среди родственников, сжимающих в руках носовые платки и надеющихся, что их молитвы будут услышаны и дети вернутся домой.

"Если бы мы могли, мы обменяли бы себя на детей", - говорит Зураб Даймазов, молодой человек, стоящий в толпе.

"Мы все заняли бы их место, чтобы спасти их", - добавляет женщина.

"Если они тронут кого-то из детей, здесь начнется война, - говорит Янник Тавитов, молодой человек с короткой бородой. - Бандиты не люди. Их надо стрелять".

"Нет, не стрелять, - перебивает его Мурзат Салоев, усатый осетин, чей сын Казик попал в заложники, пойдя в шестой класс. - Их надо разорвать на куски".

Аза Мисикова в слезах рассказывает о страшном дне своего брата. Они с женой привели своего сына Мурата в первый класс. Брат пошел к машине, чтобы взять камеру и запечатлеть знаменательный день, когда началась стрельба. Его ранили, а жену и сына взяли в заложники.

Для некоторых ожидание обернулось гневом и вопросами, как мог произойти такой теракт. Многие говорят о том, что чувствуют себя более уязвимыми, чем когда-либо, несмотря на то, что война в Чечне длится уже десятилетие.

Над толпой держат плакат: "Путин, освободи наших детей!"

"Пожалуйста, не кричите, сохраняйте спокойствие, - говорит сотрудник местной спецслужбы Урузмак Огоев. - Наберитесь терпения, помните, что такая большая толпа - хорошая мишень".

"У нас так много сотрудников спецслужб и милиционеров, каждый шестой работает в этих структурах, и никто ни за что не отвечает, - говорит измученный пенсионер Юрий Петроза. - Мы не можем понять, как такое могло случиться, но должны быть люди, которые это знают".

Несмотря на мучительную неизвестность, многие родственники и друзья в четверг просто молчали. Когда сгустились сумерки, появились хорошие новости.

Оксана Пухова говорит, что никогда не забудет радости, охватившей ее, когда она в среду забрала своих малышей, и облегчения на лицах других родителей, забравших своих детей.

Но к личному облегчению примешивается чувство общего шока в Беслане.

"Что вы испытывали после 11 сентября? Мы испытываем такие же чувства, - говорит Пухова. - Это не только наша боль, это боль всего мира. Национальные различия не имеют значения для террористов".

"Мы переживаем шок. Теперь терроризм направлен на детей, как они могли даже не дать им поесть? Это садисты, - говорит Пухова, учительница по профессии. - Мы надеемся, что не будет штурма здания, не будет насилия".

Но такие мысли не может отогнать от себя мать, стоящая у последнего барьера перед осажденной школой. "Мы всегда надеялись, что здесь не будет терактов, а теперь можно ожидать всего", - говорит Мисикова, крепче обнимая Алену.