Иностранная пресса о России и не только

Близ Тарусы у шоссе когда-то висела красноречивая и абсурдная вывеска - симптоматичный плод российского безумного капитализма. На турбазе "Зарница" предлагалось не только попариться в сауне. "Prodayetsya vsye", - гласила вывеска.

Услышав об этой надписи, несколько россиян среагировали на нее так же, как и я. "Ее можно повесить над всей нашей страной", - сказал один успешный московский бизнесмен.

Купаясь в прибылях нефтегазовой отрасли, движимые общенациональной слабостью ко всему гипертрофированному, россияне все в большем количестве рьяно гонятся за изобилием потребительских товаров. Земельные участки, жилье, мебель, турпутевки, автомобили, продукты, модная одежда, спортивные товары: скупается все, что символизирует успешность и широту выбора.

Уже несколько лет каждое лето мы выезжаем на свою дачу. Наша деревня неподалеку от старинного города Таруса когда-то была сонной, но теперь в ночь с субботы на воскресенье в небо взлетают фейерверки, разгораются костры, звучит музыка, поедается много еды (предпочтительно шашлыки из свинины или молодого барашка) и выпивается много спиртного. Элита и средний класс тратят деньги без счета.

Даже у оборотной стороны российского бума есть капиталистические нюансы. В elektrichki - пригородных поездах, которые доставляют местных жителей в Москву и обратно, а москвичей - на их обожаемые дачи - неиссякающая вереница торговцев предлагает просто бесконечное разнообразие товаров.

В прошлое воскресенье всего за час, пока длилась поездка, этот "уличный театр" развлек нас велеречивыми призывами купить целлофановые дождевики, камуфляжные панамы с накомарниками для рыбаков и охотников, точильный камень для ножей и устройство для устранения засоров в канализации "европейского стандарта". Культурная женщина предлагала пляжные сумки, грустный чумазый мальчишка играл на аккордеоне, а угрюмый подросток - на электрогитаре. Все старались заработать денег.

Эти неорганизованные торговцы принадлежат ко все еще крупной категории россиян, которым 15-20 лет перемен почти ничего не дали. В недавней статье, разоблачающей, по выражению издания, "миф о богатых россиянах", "Комсомольская правда" отметила, что 48%, в отличие от высокооплачиваемых жителей крупных городов, до сих пор еле сводят концы с концами.

Новый российский президент Дмитрий Медведев объявил одной из первоочередных задач борьбу с бедностью и коррупцией. Однако неясно, насколько весомо это заявление: наставник Медведева Владимир Путин, ныне премьер-министр, до сих пор пользуется громадным престижем, но по данному вопросу, что примечательно, отмалчивается.

Пока мы бездельничали на даче, Путин озадачил российских бизнесменов, отчитав российскую угледобывающую и металлургическую компанию "Мечел" за то, что она, как он утверждает, продает внутренним потребителям продукцию по более высоким ценам, чем иностранным клиентам.

Его язвительный сарказм и явная неосведомленность о том, насколько распространена такая практика в международной торговле, уменьшили стоимость ценных бумаг "Мечела" как минимум на 6 млрд долларов. Иностранные журналисты и правозащитники давно осуждают упадок демократии при Путине. Бизнесмены, напротив, делали упор на росте, благоприятных возможностях и внешней стабильности в путинской России. Теперь, после того как Путин посеял сомнения, советник Медведева по экономическим вопросам Аркадий Дворкович также заставил аудиторию задуматься, призвав осмотрительнее высказываться об открытых акционерных обществах. Может быть, это первый признак раздоров в тандеме наверху, который дотоле работал рука об руку? Возможно ли, чтобы в России было два лидера?

Несомненно, сегодняшняя Россия не похожа на Советский Союз. Только что вышла новая книга о нашей любимой Тарусе, за озаренные солнцем пейзажи и исконное гостеприимство мы постоянно поднимаем тосты на застольях с нашими друзьями - художниками, бизнесменами и сельскими жителями.

В этой книге под названием "101-й километр" (подразумевается расстояние между Тарусой и Москвой) описаны репрессии коммунистического режима в этом буколическом местечке против многочисленных интеллектуалов, прежде всего поэтессы Марины Цветаевой.

Люди моложе 35 лет, доминирующие на улицах больших городов и во многих сферах общественной жизни, в лучшем случае лишь смутно помнят об этом, а также о лишениях. Наш 24-летний племянник Коля и его приятельница, архитектор Надя, скучающе и недоверчиво закатили глаза, когда как-то вечером мы вспоминали, как сложно было купить в Москве в 1984 году дефицитный консервированный горошек. Молодежь совершенно не подвержена ностальгии по жизни в советские времена - чувству, распространенному даже среди тех россиян постарше, кто после краха советской власти достиг процветания. Молодежь не питает иллюзий, особенно относительно справедливости власти, она пришла к трезвому выводу, что полагаться можно только на себя.

С другой стороны, существует процветающая и могущественная Русская православная церковь, а также славянский национализм, который может перетекать в кровожадную озлобленность, но по большей части вскармливает новообретенную гордость.

И гордость, и национализм укрепляют в россиянах ощущение их своеобразия, которое может выражаться в высокомерии, но в то же самое время помогает замаскировать частое чувство обиды или комплекс неполноценности.

Когда-то, в начале 1980-х, когда я впервые пыталась понять эту обширную, бесконечно загадочную страну, мне часто казалось, что задача была бы проще, будь Россия отдельным континентом: если бы мы просто могли говорить "русский" так, как запросто называем какую-то манеру поведения "европейской, "азиатской" или "африканской".

Сегодня эта мысль стала торговой маркой: возникла успешная сеть супермаркетов "Седьмой континент".

Иностранцы часто отмечают, что в России все масштабнее: безудержное потребление спиртного, вершины литературы, степень мытарств, ошибки и триумфы в истории страны. Для россиян это норма. "Там было так скучно, - сказал спортивный врач на пенсии, ранее живший в Австрии и бывавший в других частях Западной Европы. - Я могу жить только в России".

В "101-м километре" приведена цитата из письма одной представительницы тарусской интеллигенции, арестованной в период сталинского террора в 1937 году. В 1977 году она писала Александру Солженицыну из Парижа о том, как тоскует по родине. "Здесь я пользуюсь полной свободой (а кто может оценить ее выше, чем я?), - писала Наталья Столярова. - Но в сердце у меня кровоточит рана, зарубка, состоящая из любви и ненависти к этой великой, поразительной, растоптанной, бессмертной, желанной и долгожданной стране". "Да, мне лучше жить там", отмечала она, хотя и выражала страх "перед ночными шагами на лестнице".

Врач поделился со мной своими впечатлениями, пока вез меня на небольшое расстояние в Москве. (Я остановила на улице машину этого незнакомца и договорилась с ним как с неофициальным таксистом: еще один нормальный/ аномальный русский обычай.) Я не спросила, как его зовут, выслушала его полный нежности рассказ о шашлыках на его собственной даче и пожелала ему всего доброго. Я собиралась покинуть Седьмой Континент, и мне хотелось еще немножечко задержаться тут перед отъездом.