Иностранная пресса о России и не только

Когда в один из февральских дней 1998 года Анатолий Иверьянов впервые почувствовал боль в груди, он находился за рулем трактора в одном из сосново-березовых лесов на границе России с Финляндией, волоча бревна, чтобы затем сложить их штабелем.

"Я выпил стакан водки, - рассказывает он. - Думал, поможет."

Не помогло. У Иверьянова случился инфаркт. Через шесть месяцев он перенес второй. Еще через два года он превратился в беспомощного, обедневшего, озлобленного и больного человека - настолько больного, что с августа этого года он побывал в больнице уже три раза.

Живет Иверьянов в убогой квартирке в брежневском доме, построенном на склоне холма - ее окна выходят на бумажную фабрику. Пенсия по нетрудоспособности - жалкие гроши. Дома сидеть надоело. Госпитализация не помогает избавиться от болезни.

"Я много пью и курю, - вызывающе заявил он. - И я не один такой."

Напротив: спустя два года после двух перенесенных инфарктов 45-летнего Анатолия Иверьянова можно назвать типичным российским мужчиной.

В течении 6 из последних 10 лет продолжительность жизни в России падала. За последний год она снизилась до 56,9 лет для мужчин и женщин - это приблизительно на 10 лет меньше, чем в США, и столько же, сколько в Гватемале.

Более того, статистические данные правительства за август этого года показывают, что в 2000 году следует ожидать дальнейшего снижения продолжительности жизни.

Согласно самым свежим данным, с 1990 года уровень смертности вырос почти на одну треть и достиг наивысшего уровня среди крупных держав, а уровень рождаемости уменьшился почти на 40%, став одним из самых низких. Смертность от болезней органов кровообращения увеличилась на одну пятую. От самоубийств - на треть. От причин связанных с употреблением алкоголя - почти на 60%. От инфекционных и паразитарных заболеваний - приблизительно на 100%.

Однако не все беды выражаются числом смертей. Уровень нетрудоспособного населения увеличился наполовину.

Когда в середине 90-х годов уровень смертности в России превысил уровень рождаемости, демографы назвали это российским "крестом" и предположили, что следует ожидать серьезных последствий.

Согласно одной из оценок ООН, к 2050 году численность населения России (сейчас она составляет 145,6 млн. человек) может уменьшиться до 121 млн. Главными причинами смертности являются сердечно-сосудистые заболевания и насилие, а их жертвами становятся не столько пожилые, сколько молодые мужчины и мужчины среднего возраста.

Они - главная опора страны. Теоретически, именно эти люди должны были помочь возрождению России. Но - как известно - каждый россиянин потребляет 16,6 литров алкоголя в год, что является мировым рекордом.

В результате различные инциденты и проявления насилия опередили рак и стали главной причиной гибели россиян после болезней сердца - это что-то невероятное для современной страны.

Российские лидеры выступают со все более апокалиптическими заявлениями. Президент Владимир Путин выступил с предостежением по поводу "дряхления нации".

После стремительного снижения в начале 90-х годов, продолжительности жизни начала стабильно расти в период с 1995 по 1998 годы, прежде чем вновь начала снижаться. Пьянство снизилось с самого высокого уровня, отмеченного в середине 90-х годов. А в городах все больше стали говорить о том, что состояние здоровья больше не является государственной проблемой.

Состояние здоровья резко улучшилось - хотя и ненадолго - после начатой Михаилом Горбачевым в 80-х годах борьбы со злоупотреблением алкоголем. Нынешний министр здравоохранения России - кардиолог - делает ставку не только на лечение, но и на профилактику заболеваний - и в этом его, видимо, поддерживает Кремль.

Бедность ускорила упадок России, чья государственная система здравоохранения испытывает еще большую нехватку финансовых средств, чем даже в советские времена. Больницам не хватает денег, лекарств и даже шприцев.

От советской концепции бесплатного и всеобщего медицинского обеспечения - какой бы беспорядочной она ни была в прошлом - осталось лишь название. Плата за лечение - открытая или негласная - стала нормой.

Однако деньги - это только часть проблемы. Более серьезную проблему представляет собой развал основ советской системы социального обеспечения: гарантированной оплаты труда, бесплатного жилья и охраны детства, дешевой водки, свободы от ответственности за свое будущее, поскольку она возложена на государство, а также ощущения себя частичкой великой империи.

Особенно это сказалось за пределами крупных городов, где развал системы соцобеспечения породил отчаяние, нищету, а также чувство незащищенности и обиды. И это разрушительное действие российского упадка в полной мере проявилось в структуре смертности: число смертей от несчастных случаев, инфарктов, убийств и самоубийств, которое по западным стандартам всегда было высоким, с наступлением свободы резко взлетело вверх.

Россия никогда не отличалась крепостью здоровья своего населения. В советские времена уровень медицинского обеспечения определялся партийным рангом и степенью лояльности. В рамках этой системы, относившейся к своим гражданам, как к винтикам, население получало достаточное медицинское обеспечение, чтобы оно могло выходить на работу - в колхоз или на завод - но не более того. Коммунисты пытались бороться с высокой детской смертностью путем поощрения рождаемости. Водка и сигареты, сырое мясо и масло были лекарством, которым государство компенсировало суровые условия жизни.

И когда результатом такой политики в 70-80 годы стал рост смертности и заболеваний, Кремль ответил на это наложением запрета на неблагоприятные статистические данные. Теперь очевидно, что самый высокий уровнь продолжительности жизни россиян был отмечен в 1965 году (68,8 лет) и - за исключением непродолжительного периода в 80-х годах - к моменту развала СССР в 1991 году снизился на 9 месяцев.

Большую часть ответственности за это несет советское правительство. В 80-х годах западные правительства каждый восьмой доллар тратили на здравоохранение. В СССР на эти цели тратилось менее 1 из 30 долларов - и это из намного меньших доходов. Кроме того, СССР отгородился от современных лекарств и медицинских приборов, разработанных на Западе.

Однако Анатолий Иверьянов думает по-другому. На вопрос, когда его жизнь переменилась к худшему, он без колебаний ответил: "В момент, когда прекратил существование СССР".

От дома Иверьянова, расположенного в центре Питкяранты - это город в районе лесов и озер на северо-западе России - всего час езды до Финляндии. Однако этот критерий здесь не подходит.

В Питкяранте новорожденный мальчик может надеяться в среднем дожить до 57,5 лет - примерно столько же, сколько его йеменский или непальский сверстник. А всего в часе езды к северу финский мальчик может прожить на 15 лет больше, почти как американец. Девочка из Питкяранты может прожить до 72 лет - как перуанская девочка. Финская девочка может дожить до 79 лет - как и американка.