Иностранная пресса о России и не только

После шести лет вооруженного конфликта президент Владимир Путин, похоже, почти убедил европейцев в своем тезисе о том, что Чечня является уже не театром военных действий, а зоной "нормализации", в которой терроризм будет побежден усилиями в области "социально-экономического развития", а о преступлениях российских федеральных войск и подчиненных им чеченских формирований больше не может быть речи.

Так, Брюссельская комиссия одобрила программу оказания помощи "восстановлению" Северного Кавказа на сумму в 20 млн евро. Эта программа впервые выходит за узко гуманитарные рамки и делает акцент на развитии образования, здравоохранения и инициатив по созданию рабочих мест. Окончательное решение должно быть принято в июле государствами - членами ЕС. Польша выразила сдержанное отношение к этому проекту (активно поддерживаемому Германией, Соединенным Королевством и Францией), заявив, что не ЕС, а сама Россия должна "отстраивать то, что разрушила ее армия".

За время после начала российскими войсками боевых действий в 1999 году ЕС выделил около 170 млн евро на Северный Кавказ в рамках своей гуманитарной программы ECHO. На этот раз европейская помощь будет поставляться в рамках программы Tacis, которая специализируется на технических вопросах и может осуществляться исключительно под российским контролем. Критики этой инициативы утверждают, что ЕС, действуя подобным образом, рискует санкционировать от имени Европы всю российскую политику в регионе в то время, как военные преступления и исчезновения людей продолжаются.

Расчет Тони Блэра. Эта инициатива, выдвинутая вскоре после произошедшего в марте убийства сепаратистского чеченского лидера Аслана Масхадова, была воспринята в Москве как дипломатическая победа, легитимация официальной риторики о "политическом процессе", который Кремль, по его утверждению, осуществляет в Чечне, где в конце года должны состояться "парламентские выборы".

Великобритания, председательствующая в ЕС, рассчитывает сделать эту новую помощь одним из своих сильных шагов. На встрече с германским канцлером в декабре 2004 года, вскоре после кровавого инцидента с захватом заложников в Беслане (Северная Осетия), г-н Путин впервые дал понять, что Россия "готова обсуждать вопрос о более широком участии ЕС в решении чеченской проблемы". Эта фраза породила у германской стороны надежду на то, что Россия хочет отказаться от "чисто военной логики".

Скептики в Москве и в различных НПО, работающих в Чечне, отмечают, что Кремль скорее стремится получить от Европы поддержку своей репрессивной политики и окончательно отвлечь ее внимание от поведения российских военных. Москва уже пять лет не допускает приезда в Чечню специального докладчика ООН по пыткам, а Кремль добился отъезда постоянных миссий Совета Европы и ОБСЕ, работавших в регионе. Кроме того, Чечня остается объектом строгой цензуры в СМИ.

Линия Кремля заключается в том, чтобы говорить о "восстановлении", а не о "гуманитарных" вопросах - этот термин слишком ассоциируется с конфликтом, который официально отрицается. В этом году ЕС отказался представить резолюцию по Чечне Комиссии ООН по правам человека. Чечня "больше не стоит на повестке дня", - с радостью заявил вскоре специальный представитель Кремля Сергей Ястржембский. В частном порядке сами инициаторы оказания новой европейской помощи признают, что Москва и не нуждается в дополнительных 20 млн евро. Россия, которая в 2006 году станет председателем "большой восьмерки", собрала благодаря своим нефтяным доходам рекордную сумму в валюте и золоте.

В январе она списала Сирии 10 млрд долларов долга, подписал соответствующий договор с Ираком. Недавно она поддержала предложение Тони Блэра облегчить бремя задолженности африканских стран. В этих условиях европейская финансовая помощь Москве выглядит явным парадоксом.

Тем не менее, германские, британские и французские руководители, делающие все новые дружественные жесты в адрес Владимира Путина в тот момент, когда Европейский союз ведет переговоры о долгосрочных закупках российских нефти и газа, хотят видеть в этой европейской программе контуры нового подхода к чеченской проблеме. "После Беслана Владимир Путин ясно дал понять, что в значительной мере урегулирование в Чечне зависит от решения социально-экономических вопросов, и мы поддерживаем эту точку зрения", - заявил посол Соединенного Королевства в Москве Тони Брендон в четверг 30 июня на пресс-конференции по случаю начала британского председательства в ЕС. "В Северной Ирландии мы получили опыт урегулирования конфликта с террористической составляющей, и он может найти применения на Северном Кавказе", - добавил он.

Опасная ситуация. Европейское финансовое содействие восстановлению Чечни "не означает, что ЕС перестанет проявлять озабоченность по поводу соблюдения прав человека", - заверил, в свою очередь, глава делегации Брюссельской комиссии в Москве Марк Франко, выступая перед журналистами.

Однако, по мнению многих экспертов по чеченскому конфликту, в том числе сотрудников ECHO, Европейский союз рискует попасть в опасную ситуацию. Чечня, где продолжаются вооруженные столкновения, взрывы мин, где применяются пытки и где независимым наблюдателям крайне затруднительно действовать свободно (вся территория контролируется российскими спецслужбами), является не тем местом, где можно легко осуществить международную программу реконструкции. ЕС рискует выдать индульгенцию Кремлю, не добившись ни малейшего прогресса в области соблюдения международного гуманитарного права.

"Это трудная задача, и мы знаем, что, если страны - члены ЕС выдвинут малейшие политические условия оказания этой помощи, в частности в области прав человека, русские хлопнут дверью перед нашим носом, сказав, что они не нуждаются в нашей помощи", - заявил один из европейских представителей, близкий к программе. "Проблема в том, - признается другой эксперт, - что русские ничего не сделают для восстановления этих северокавказских обществ. Участь этих мусульманских народов им глубоко безразлична". По мнению этого эксперта, необходимо принять во внимание реальные страдания местных жителей и опасность распространения конфликта на весь регион. "Если мы, европейцы, туда не отправимся, ничего не будет сделано. Мы должны поставить свои условия".