Иностранная пресса о России и не только

Президент Эстонии Томас Хендрик Ильвес недавно пожаловался немецкой газете, что некоторые страны ЕС зашли слишком далеко в своей политике примирения по отношению к России. И он не имел в виду Мальту или Люксембург.

Вскоре после этого другой журналист спросил у президента Чехии Вацлава Клауса, как он относится к тому, что лидеры Социал-демократической партии Германии призывают к политике равного дистанцирования от США и России. Клаус высказался еще более прямо, употребив слова "непостижимо" и "иррационально".

На деле, сказал Клаус, призывы к тому, чтобы Германия заняла место, равноудаленное от двух все более совместимых миров, "свидетельствуют об определенных амбициях в Германии".

Потом на сцену вновь вышел воодушевленный Ильвес, который на прошлой неделе встретился в Вашингтоне с Джорджем Бушем - возможно, в свете подготовки Буша к встрече с Владимиром Путиным в Кеннебанкпорте, - и вывел вопрос о российско-немецких отношениях на новый уровень.

Напрямую обращаясь к немцам, он отмел широко тиражируемые сетования коалиции Христианских демократов и социал-демократов на поведение Польши как второстепенные, сказав, что в действительности поляки "не ощущают полной уверенности в том, что их не бросят на произвол судьбы в случае сомнительной сделки с Россией".

Эти заявления касаются проблемы, существующей для ЕС, НАТО и всех друзей Германии.

Эти друзья приветствуют Ангелу Меркель, которая во многом дала обратный ход совместным с Путиным и Шираком попыткам Герхарда Шредера превратить Европу в противовес Америке.

Но они также иногда прислушиваются к словам и сомнениям партнеров в Восточной и Центральной Европе, связанным с противоречивыми тенденциями.

Вот о чем беспокоятся друзья Германии:

Наиболее откровенные страны бывшего советского блока открыто не доверяют Германии, видя ее двойственность и уступчивость по отношению к России.

Левая партия, новая партия, появившаяся в прошлом месяце, объединяющая старых коммунистов из Восточной Германии и крайне-левые элементы из рядов социал-демократов, снова будет проталкивать антиамериканизм и извечное стремление к нейтралитету в центр политических дебатов в стране.

Эта ситуация может только подтолкнуть Россию к тому, чтобы за счет своего контроля в сфере энергетики и противодействия размещению американских баз ПРО в Польше и Чехии ослабить трансатлантические отношения и все еще не достигнутое единство Европы.

Обстоятельства сложились чрезвычайно неудачно.

С одной стороны, правительство коалиции позволило практически без малейших возражений принять заявление Питера Штука, председателя парламентской группы СД, о том, что Германия должна быть "одинаково приближена" к США и России, - что является вызовом прозападному курсу страны, который был основой международной политики со времен Конрада Аденауэра.

С другой стороны, возможности решительных действий Ангелы Меркель ограничены, указывают некоторые ведущие представители христианских демократов, которые признают проблему, тем, что она хочет сохранять коалицию в неприкосновенности вплоть до подходящего политического момента накануне выборов 2009 года.

Прибавьте к этому неприязнь к администрации Буша в большей части страны и довлеющий над Германией страх перед какой бы то ни было конфронтацией с Россией (особенно ярко контрастирующий с готовностью Германии выступить против любого, кто стоит во главе Америки, будь то Джимми Картер или Рональд Рейган.)

Политолог Герд Кенен называет сложившуюся ситуацию частью "русского комплекса" Германии - исторически обсуловленного колебания между восхищением и отвращением. Этими словами он назвал и свою книгу, получившую приз Европейского понимания на Лейпцигской книжной ярмарке этой весной за взгляд на российско-немецкие отношения последнего столетия.

После получения премии Кенен выступил с постскриптумом, представляющим собой предостережение относительно царящих сейчас в Германии инстинктов и иллюзий по отношению к России. Он сказал, что Путин, подобно Ленину и Сталину, снова сделал Германию объектом "обновленных амбиций" России.

Публикуя такое предостережение, Кенен в своей книге делает довольно острые наблюдения в связи с проявившейся недавно подверженностью Германии влиянию России.

Он утверждает, что в 1970-х и 1980-х сторонники ослабления напряженности в Западной Германии, по сути, демонстрировали готовность сделать Западную Германию "второстепенным гарантом статус-кво в пределах брежневской доктрины" (утверждения СССР своего права вмешиваться в дела государств-сателлитов) в отношении движений правозащитников в Польше, Чехословакии и Восточной Германии.

Теперь, выступая из своего офиса во Франкфурте, Кенен говорит, что политика правительства Меркель направлена на то, чтобы не сделать ничего, что может вызвать антагонизм с Россией. По его мнению, оно стремится "к установлению связи даже за счет формирования ложных надежд" о том, что могут дать такие отношения.

Что касается призывов к равноудаленности Германии от России и Америки, Кенен говорит: "Эти заявления вызывают беспокойство среди жителей Восточной Европы. И их можно понять".

Однако Кенен полагает, что Германия слишком вовлечена в связи с Западом, чтобы двигаться в направлении этой опасной двусмысленной территории. Он говорит: "Если бы дошло до конкретных пояснений, Питер Штук не смог бы никому продемонстрировать, как должна функционировать эта политика равной дистанции. Я по-прежнему полагаю, что Германия будет ориентироваться по месту".

Однако часто ориентиры на местности указывают в различных направлениях.

По большому счету, Германия, пользующаяся привилегированным положением в отношениях с Россией в области энергетики, не предприняла никаких видимых попыток надавить на Путина в плане принятия Энергетической хартии, которая бы ограничила его возможности использовать энергоресурсы в качестве политического оружия. Немецкие бизнесмены, вложившие свои средства в Россию, далеки от того, чтобы выдвигать такие требования.

Так что же? Особый немецкий путь в будущее? Меркель отвергает использование такой терминологии, которая возрождает слишком сильные образы в памяти Германии.

Однако разговоры о равной дистанции от Америки и России - из этого разряда, когда они исходят изнутри берлинской коалиции, и канцлер против них не выступает.

Для стран, бывших когда-то на орбите СССР, которые воспринимают Америку как единственного защитника от попыток России ограничить их суверенитет, и это заявление, и следующее за ним молчание не могут звучать иначе.

Это справедливо и для других друзей Германии, которые лишь менее эмоциональны, более осторожны и сдержанны.