Иностранная пресса о России и не только

Как паре сотен воинственных хулиганов в Ростоке удалось разбить мирную массовую демонстрацию

Есть одна фотография этой демонстрации в Ростоке, которая через сутки после ее проведения не попала на первые полосы воскресной прессы. На ней женщина, на вид лет шестидесяти, стоит на портовой площади, где в этот момент происходит нечто, чего она понять не может, чего не могут понять многие, кто пришел сюда в тот день, чтобы выразить свой протест против саммита "большой восьмерки" в Хайлигендамме. Женщина в легкой куртке держит в руках огромный красный воздушный шар, на котором написано: "Списать незаконные долги". Она держит его крепко, поскольку все остальное, чего она так ждала от этого мероприятия, уже выскользнуло из ее рук. В ее глазах стоят слезы, и причиной тому стал не только слезоточивый газ, выпущенный полицией, клубы которого расползаются теперь над толпой в порту. Закутанные в черное фигуры, о которых здесь никому ничего не известно - ни откуда они взялись, ни кто они такие - разрушили все планы демонстрантов.

Это не были "готовые к агрессивным действиям демонстранты", которые помешали проходившему до их появления мирному митингу десятка тысяч людей - это были вообще не демонстранты и уж точно не антиглобалисты. Это были хулиганы. Те, по чьей вине в Ростоке случились беспорядки, не имеют ничего общего с протестом против политики, проводимой восемью ведущими промышленно развитыми державами.

Они появились неожиданно. Многие из них - почти дети, многие - молодые люди, но есть и люди средних лет. Их головы покрыты черными капюшонами, на них - темные очки, черные платки, закрывающие нижнюю часть лица. Выходя на улицы, они превращаются в настоящих хулиганов. У многих из них за плечами рюкзаки, из которых они достают пластиковые камни и бутылки с зажигательной смесью. У других в руках стамески и ломы, при помощи которых они вскрывают канализационные люки и выбивают куски стен. Те, кто идет в первых рядах, держат в руках деревянные дубинки, оружием становятся древки от флагов.

Все это происходит молниеносно в конце митинга, в самой гуще демонстрантов, которые становятся статичными наблюдателями того, к чему привели их добрые намерения. Того, кто пытается помешать "черным", отпихивают в сторону. Когда вперед больше двигаться нельзя, по толпе проносится беспокойство. Все назад. Но и это невозможно. В толпе начинается давка. И тут летят первые камни. Отряд полицейских проносится мимо, слышен звук разбивающейся витрины. Воют сирены. Над площадью кружит вертолет. Это невыносимый звук.

И это только начало. Ситуация достигает пика своей напряженности после обеда, как раз в тот момент, когда две группы демонстрантов с противоположных сторон двинулись в центр Ростока, встретившись на набережной Варнов. Там противники саммита "большой восьмерки" из Европы и Америки соорудили на период проведения саммита в Хайлигендамме лагерь, там стоит сцена для проведения культурных программ, каждый день на ней будут выступать группы из всевозможных стран. Там протест против "большой восьмерки" может найти свое самое фантастическое выражение. Но взрывоопасная ситуация, которая сложилась там на данный момент, стала кошмаром для тех, приехал туда по политическим соображениям. Похоже, никто не рассчитывал на такой взрыв ненависти и безумия.

Полиция позже заявит о том, что в беспорядках повинны "около 3 тыс. воинственных участников демонстрации". Сотрудники полиции, по всей видимости, были застигнуты врасплох действиями хулиганов. "Автономы", скорее всего, приехали в Росток большей частью по одиночке, не привлекая к себе внимания, чтобы таким образом остаться незамеченными полицией.

А когда во время одной из пауз появилась возможность разглядеть друг друга поближе, стало очевидно, что "автономы" - совсем не такие, какими их себе представляют. Это не просто всякий "сброд", как охарактеризовал один полицейский своих одетых в черное контрагентов. Среди них есть и те, кто осознанно следует моде: на них абсолютно новые черные капюшоны и модные темные очки. После каждой атаки они собираются в небольшие штурмовые группы и оценивают ситуацию. Они производят впечатление хорошо тренированной команды и, похоже, они точно знают, что делают. Среди них встречаются и молодые женщины.

То, что окончилось хаосом, с утра начиналось довольно безобидно. Однако полностью расслабленной атмосфера не была и с самого начала. Определенная нервозность повисла в воздухе после того, как стало известно, что в Шверине была запрещена демонстрация неонацистов. Некоторые рассчитывали на то, что правые радикалы могут приехать в Росток. "Мы требует от нацистов исчезнуть, иначе мы сами позаботимся об этом", - крикнул кто-то из толпы, когда нацистов и в помине не было. Выкрики, подобные этим, не принесли успокоения. Когда после этого с вокзала маршем двинулись почти 20 блоков, принадлежавших различным политическим группам, стало ясно, что то, что должно выглядеть пестро и мирно, объединяющая антиглобалистская идея вряд ли сможет удерживать вместе.

Между отдельными секциями демонстрации нередко образовывались пустоты, все чаще шествие останавливалось, а марширующих подбадривали через мегафон, установленный на автомобиле, двигавшемся впереди демонстрантов. Созданию странной атмосферы этого мероприятия способствовали и внешние обстоятельства. Из страха перед уличными беспорядками предприниматели закрыли свои магазины, загородив фанерными листами витрины. Таким образом, демонстранты, в основном прибывшие издалека, проходили по призрачному городу. Он выглядел мертвым. Никто не выходил на обочину, жители Ростока остались дома, чтобы наблюдать за шествием из окон своих квартир. Они снимали происходящее на любительские камеры, стоя на пороге своего дома, а нередко и из-за закрытого окна.

Но по крайней мере внутри марширующих никто не хотел лишать себя удовольствия попротестовать. Имели место небольшие театральные постановки, веселые костюмированные представления, а также большое количество листовок, которые - из-за отсутствия публики - распределялись среди присутствующих. Первое затруднение возникло, когда демонстранты проходили мимо шикарного отеля на окраине центра, в котором уже остановилась часть делегации США, прибывшей на саммит. Здание гостиницы было оцеплено. Это было единственное место, где полиция демонстративно заявила о своем присутствии. В остальном она держалась намеренно отстраненно. Демонстранты без проблем прошли мимо отеля.

До того момента все выглядело как во всех отношениях обнадеживающее начало акции протеста. Как быстро затем все вышло из-под контроля и как некоторые даже перестали ориентироваться в происходящем, видно на примере одного демонстранта, который поздно вечером кричал с главной трибуны: "Мы требуем от полиции покинуть мирный праздник".

К этому времени большинство посетителей уже убежали с площади, дым заполонил порт, на улицах горели автомобили, разъезжали водометы, полицейские подсчитывали раненых в своих рядах. В конце их стало более 400. Центр города был оцеплен. Нужно было стоять слишком далеко, чтобы не понять, что мирный праздник давно перерос в катастрофу. Концерт продолжался. В конце играли "Мы герои".

Но героев в тот день не было. Те, кто прятал свои лица, выиграли войну зрительных образов. Как ясно уже сейчас, тот день в Ростоке, закончившийся жестокими уличными боями, неразрывно будет связан с воспоминаниями о саммите, который еще даже не начинался.