Иностранная пресса о России и не только

10 марта 2005 года, после трех десятков лет профессиональных шахмат, я сыграл свой последний матч. Объявление о моем уходе было немного театральным, обнародовано без предупреждения в конце испанского шахматного турнира в Линаресе, который я только что выиграл в 9-й раз. За один день я проделал путь с вершины шахматного мира до политика в борющемся продемократическом движении России.

Не было никакого драматичного момента истины, ни единого инцидента, который сообщил бы мне, что наступило нужное время. Но и спонтанным шагом это не было. Каждое решение, которое мы принимаем, является продуктом всей предшествующей жизни - всех наших знаний, опыта, интуиции и расчетов. После своего ухода из шахмат я потратил значительное время на написание книги именно на эту тему: процесс принятия решений. Итог - "Как жизнь имитирует шахматы" - является тщательным анализом моего собственного развития как человека, принимающего решения, а также подробно рассказывает о моем скачке из шахмат в политику. Сама эта книга была одной из вещей, которым я хотел посвятить себя после ухода из шахмат; у меня как у профессионального шахматиста никогда не было на это времени.

В решении уйти мое отношение к шахматам как таковым было наименее значимым элементом. На протяжении многих лет шахматы были моей жизнью (я начал играть в 6 лет), и они всегда будут важны для меня. Однако намного более важным была потребность сделать мир лучше. Я достиг всего, чего можно было достичь в мире шахмат. Будучи 41-летним в момент ухода, я мог продолжать борьбу за удержание первого места еще лет пять. Однако я все больше чувствовал, что моя роль в шахматном мире уже не так существенна. Я был готов к новым задачам.

В то же время моя страна скатывалась к кризису. Все более очевидным становился авторитарный характер режима президента Владимира Путина, и правление угрожало стать развитой диктатурой. Клептократичное полицейское государство, созданное Путиным и его бандой, оживило многие советские пути и способы: контроль над СМИ, марионеточный суд, управляемые государством выборы. Проблески демократии, которые имелись в беспорядочные ельцинские годы, были полностью уничтожены. Простую коррупцию той эпохи начало обгонять правительство, в котором политики, олигархи и мошенники были одними и теми же людьми.

Тем временем оппозиционные силы пребывали в полном беспорядке и нуждались в помощи всех, кто мог помочь. Даже будучи шахматистом, я всегда проявлял активность в политике на различных уровнях, пытаясь подать пример и вдохновить других на участие. В конечном счете я понял, что не смогу оказать реального воздействия в такой односторонней борьбе, не сделав ее работой с полной занятостью. Чтобы сделать мир лучше, нужно было сделать политику своей жизнью, золотой середины не было. В настоящий момент моя работа - возглавлять Объединенный гражданский фронт и организовывать широкую, неидеологическую коалицию оппозиционных организаций под названием "Другая Россия".

Помимо естественного желания бороться на стороне прав человека и демократии, в моем решении был и более личный мотив. Я вырос в условиях методичного гнета СССР, преодолевая препятствия и сражаясь внутри и вне системы на протяжении большей части своей жизни. Мысль о том, что мой 10-летний сын Вадим, родившийся и растущий в Москве, буден вынужден страдать от аналогичного отношения, до сих пор вызывает у меня мурашки.

Сейчас, после двух лет на политической арене, меня часто спрашивают, каково это - так быстро превратиться из победителя в аутсайдера. Другие спрашивают о моей личной безопасности. 14 апреля по пути на один из наших мирных маршей меня арестовали наряду со многими другими. В отличие от моих товарищей, однако, в отношении меня силы безопасности действовали не так жестоко. То, что мы вдохновили власти на такую гиперреакцию, можно считать нашей победой, хотя и болезненной. Перефразируя цитату Ганди, они могут бороться с нами, но больше не могут нас игнорировать.

С самого начала я прекрасно осознавал, что наши шансы на успех чрезвычайно малы, и был одним из немногих россиян, которые могли убежать от опасностей. Но мне никогда не было свойственно ни на шахматной доске, ни в жизни отступать от трудностей, когда перевес не в мою пользу или когда есть более безопасный путь. Когда на кону - моральный императив, то не просчитываешь преимущества. Из уст шахматиста это может прозвучать странно, но некоторые решения мы принимаем не умом. Мы принимаем их сердцем.

Каспаров - председатель Объединенного гражданского фронта и автор книги "Как жизнь имитирует шахматы"