Иностранная пресса о России и не только

Дело Литвиненко придает человеческое измерение тому, что мы на Западе воспринимаем как наиболее тревожную черту современной России. Оно оставляет впечатление, что преступные элементы внутри российского государства могут безнаказанно убивать врагов в стране и за ее пределами. Прибавьте к этому сюрреалистичное заявление Андрея Лугового, что в убийстве замешана MI-6, и использование Россией энергетического оружия для запугивания соседей, и возникает полное ощущение, что холодная война никогда не заканчивалась.

То, как воспринимают в России окончание холодной войны, может помочь понять поигрывающую мускулами Россию Владимира Путина. В Москве наиболее популярны два объяснения. Либералы утверждают, что россияне добровольно отказались от своей репрессивной некомпетентной системы, но затем их подмял под себя Запад, заявив о своих правах победителя на обширной территории бывшего СССР. Консерваторы, однако, признают, что СССР проиграл в холодной войне из-за Горбачева, нанесшего ему "удар ножом в спину", но хотят реванша, на этот раз в условиях потока нефтяных прибылей в России.

Эти два объяснения окончания холодной войны положили начало двум влиятельным доктринам - "либеральной империи" Анатолия Чубайса и "суверенной демократии" Владислава Суркова - которые формируют идеологическую основу российской международной политики. Чубайс, архитектор победы Бориса Ельцина на президентских выборах 1996 года, глава энергетической монополии РАО ЕЭС; Сурков - замглавы администрации президента Путина. Поразительно то, насколько похожи видения ведущего представителя "либеральной" России и политического менеджера Кремля.

В теории "либеральной империи" Чубайса, которая впервые прозвучала в его речи в 2003 году, определенно проявились влияния дебатов в Вашингтоне относительно вторжения в Афганистан и Ирак. В 1991 году Чубайс заявлял, что "величайшая империя всех времен прекратила существование". Россия теперь должна построить собственную "либеральную империю" из остатков бывшего Советского Союза.

Уважая "неприкосновенность границ и территориальную целостность" соседних государств, Россия должна осуществлять "миссию" по продвижению своей культуры и защите русского населения в "ближнем зарубежье"; в установлении лидирующей позиции в торговле и бизнесе; и в гарантии "свободы и демократии". Только с помощью "либеральной империи", говорил Чубайс, "Россия сможет занять абсолютно естественное и органичное, только ей предназначенное место в этом кольце, в этой цепи - США, Европа, Япония".

Появление термина "суверенная демократия" датируется маем 2005 года. Под демократией Сурков подразумевает не западную демократию с ее "искусственной системой сдержек и противовесов", а нечто вроде "независимости", в частности, независимости от Америки. Сурков объясняет российские претензии на суверенитет следующим образом: "500 лет страна была современным государством, она делала историю, а не история делала ее". Некоторые государства, как выясняется, более "суверенны", чем другие. "Мы сильно отличаемся, - заявил Сурков, - от Словакии, прибалтийских стран и даже Украины - у них не было государственности".

Картина мира Суркова близка к выводам Чубайса. Россия - одна из естественных "великих мировых держав". Величие определяется суверенитетом, который дается историей, географией и волей к власти. Одним государствам суждено быть суверенными, другим - вассалами.

Несколько факторов питают новую российскую идеологию величия. Один из них - это, разумеется, непризнание того, что холодная война закончилась поражением России. Возможно, это было идеологическим поражением, но геополитика выше идеологии. Второй - ощущение того, что "Запад нас не любит". Горбачев надеялся "присоединиться к Западу", но был отвергнут, поэтому Россия должна следовать своей особой евразийской судьбе. Третий - осознание потенциала России как "энергетической сверхдержавы", стравливающей Европу с Китаем. Кроме того, Россия поспособствовала укреплению существующего на Западе направления мыслей, что национальные государства обречены и являются неизбежными жертвами поглощения возглавляемой США глобальной империей или региональными империями.

Однако в доктрине Чубайса-Суркова существует ряд проблем. Провозглашение себя защитником всех русских на территории бывшего СССР несовместимо с уважением к границам и территориальной целостности соседей. Как подразумеваемые угрозы вывести США с их позиций на Кавказе и в Средней Азии, это чревато серьезными конфликтами. В особенности в свете военной доктрины Путина, согласно которой все постсоветское пространство может подлежать "превентивному удару" со стороны России.

Кроме того, Россия не выглядит слишком убедительной в роли гаранта "свободы и демократии". Мало того, что она не является ни либеральной, ни демократической в настоящее время, но она не в состоянии избавиться от наследия столетий автократического и тоталитарного правления на территории, на которую она сейчас заявляет права. Наконец, и "либеральная империя", и "суверенная демократия" вступают в конфликт с демонстрируемой Россией приверженностью Уставу ООН, основанному на идее равного суверенитета.

При всех косметических попытках адаптироваться к реальности, идея России о восстановлении национальной гордости, судя по всему, намертво застряла в колее царистского и советского стратегического мышления. Российские политики пока не в состоянии представить себе подлинно другое будущее - или, по крайней мере, найти способ говорить о нем, который не был бы эхом прошлого. О России можно сказать, как в 1961 году сказал Дин Эйксон о Великобритании: "Момент истины все еще впереди".

Лорд Скидельский - постоянный автор колонки в российской газете "Ведомости"