Иностранная пресса о России и не только

Россия с ее вновь обретенной силой собирается в дальнейшем еще более настойчиво отстаивать свои интересы. В частности, что касается энергетической политики, то Москва не видит никаких оснований идти на компромиссы, считает Сергей Караганов, заместитель директора Института Европы. Одновременно Караганов является председателем российского Совета по внешней и оборонной политике в научно-исследовательском институте, в котором политики, ученые и военные размышляют над ролью России в мире. У Караганова превосходные контакты в Кремле, так что его высказывания можно также рассматривать как отражение преобладающего там мышления. Интервью

- Сейчас, после саммита Россия-ЕС начинается саммит "большой восьмерки". На ваш взгляд, каковы внешние отношения вашей страны в данный момент, между двумя встречами в верхах?

- Наши отношения с Европой и с Америкой различны. Здесь образовался интересный треугольник. С Америкой мы находимся в состоянии растущей конкуренции. Она возникла вследствие того, что Россия гораздо более настойчиво стала защищать свои интересы, тогда как США имеют значительно меньше возможностей в отстаивании своих интересов. У американцев есть проблема, которая называется Ирак. Тем не менее, отношения у нас хорошие, они характеризуются активным сотрудничеством во многих областях.

- Тем не менее, глубокие трещины проявились именно теперь...

- Первый и второй уровень американского руководства занимается исключительно проблемой Ирака. Зато третий и четвертый пытаются воспрепятствовать сближению России и Европы. При этом они действуют через Польшу, мясной спор - это одно из таких проявлений, как и бессмысленная система ПРО. Они уже в течение нескольких лет мешают политической консолидации Европы, прежде всего, во внешней и оборонной политике.

- Как вы расцениваете сегодняшнее состояние отношений между Россией и Европой?

- Мне оно кажется причудливым. Тут присутствует удивление европейцев быстрым усилением России, прежде всего, на фоне относительной европейской слабости. Но это пройдет. Россия никому не угрожает, они к этому привыкнут. Существенно серьезнее то, что европейцы сами не знают, чего они хотят. Кроме того, существует серьезное и глубокое опасение в связи с проблемами энергоснабжения, которые в российско-европейских отношениях являются ключевыми.

- Видите ли вы здесь возможность для компромиссов?

- Европейцы еще до конца не поняли, что Россия придерживается мнения, что ее позиция по отношению к Европе только усилится. Сегодня она настолько уверена в себе, что не пойдет ни на какие компромиссы, тем более просто из вежливости. Поэтому мы должны решать главный вопрос, энергетический.

- Как это будет происходить с учетом такого исходного пункта?

- Как сказал президент Путин - путем всеобъемлющего обмена активами. Европейские предприятия получают доступ к добыче энергоносителей в России, российские предприятия - к их распределению в Европе. Многие у нас считают ту истерию, которая разразилась в связи с этим вопросом в Европе, признаком слабости и, соответственно, иррациональной.

- Однако нельзя не заметить, что существует весьма глубокая интеграция между Кремлем и российскими экономическими империями. Ведь нельзя отмахнуться от такой опасности, что Кремль через зависимых от него олигархов и их собственность в Европе попытается оказывать влияние на европейскую политику?

- Это разумное опасение. Но еще существует возможность создания через единую энергетическую политику "картеля потребителей". А в своей чистой форме картель - это сговор. В данной ситуации многие люди в России задают вопрос, а есть ли у Европы другие, более надежные поставщики. Собираетесь ли вы обратиться, например, к Алжиру? К Ирану или Саудовской Аравии? Норвегия и Англия уменьшают добычу, а других поставщиков просто не существует.

- Это и есть выражение новой российской уверенности в себе?

- В принципе, Путин говорит всем: когда я принял на себя руководство страной, она была бедна, но в течение 7-8 лет Россия превратилась в могущественную страну, тогда как все другие стали только слабее. Он требует признания этого факта и использует вновь обретенную силу для отстаивания российских интересов.

- Это звучит как "берите или проваливайте"?

- Это не ультиматум, это просто факты. И я не вижу никаких причин, почему Россия должна менять свою позицию. Если наши европейские соседи требуют от нас отказаться от монополии на нефте- и газопроводы, то я отказываюсь верить в европейский рационализм. Как можно просто так отдать монополию, которую создавали предшествующие поколения, которая функционирует. Европейцы сошли с ума или они держат нас за идиотов?

- В каких областях вы видите набольшие возможности для достижения соглашения?

- Я удивлен тем, что - если не принимать во внимание энергетические вопросы - в российско-европейских отношениях доминируют относительно маловажные проблемы. Это, например, польская проблема, которую европейцы не могут или не хотят решать, то же самое касается использования воздушного пространства над Сибирью. Одновременно забываются проблемы, которые мы уже решили. При ратификации Киотского протокола, который России не нужен, мы пошли далеко навстречу европейцам. Это забыто, выдвигаются новые требования.

- Расхождения в вопросах о демократии и правах человека вы тоже считаете мелкими проблемами?

- Вопросы о правах человека, о действиях в Чечне часто поднимались тогда, когда имелись расхождения на экономической почве. Поэтому в России растет убеждение, что сами европейцы в это стопроцентно не верят. Высокопоставленные российские политики эти аргументы больше просто не слышат, они смеются над ними. Особенно, когда поднимается проблема Чечни.

- Потому что, как вы считаете, положение там нормализовалось?

- Россия считает себя единственной страной в мире, которая выиграла войну с международным терроризмом, собственно, с общим врагом. Все остальные свою войну проиграли.

- На саммите "большой восьмерки", наверное, будет идти речь и об американском противоракетном щите в Европе. Как вы считаете, какой смысл в этой системе?

- Американцы пытаются доказать, что эта система, которая на самом деле никому не нужна, является полезной и что за нее соответствующим образом нужно заплатить. Европейцам она демонстрирует американскую готовность к защите Европы, которая ей не требуется. А еще это попытка маленькой провокации.

- Что вы имеете в виду?

- Она призвана создать проблемы в отношениях между Россией и Европой, Европу втягивают в очередной ракетный кризис, который на этот раз, однако, является карикатурой на известный кризис с "Першингами". Мы считаем все это глупостью и участвовать в этом не будем.