Иностранная пресса о России и не только

После переворота в Киргизии в Москве все более усиливается разочарование невезучим президентом Владимиром Путиным. То, что бацилла революции вскоре поразит и другие бывшие советские республики, считается само собой разумеющимся. Но как на потерю власти реагирует Путин?

Этот визит проходил под несчастливой звездой. Едва высокий московский гость приземлился в Ереване, небо потемнело и мокрый снег покрыл столицу маленькой кавказской республики. Облака висели настолько низко, что они скрывали даже национальный символ Армении - гору Арарат высотой в пять тысяч метров. В Ереване это считается плохим предзнаменованием.

Однако глава государства Роберт Кочарян знал, что делать. Он привел своего коллегу Владимира Путина по лучшему адресу в городе - в кафе "Поплавок". Классическим джазом и красным армянским вином он стремился усладить душу главы Кремля. Это было в пятницу 25 марта.

Примерно в двух с половиной тысячах километров на восток, в Бишкеке, в это время было неуютно. Там яростные демонстранты как раз находились на грани того, чтобы захватить не только улицу. С дубинами они пошли в атаку на супермаркеты и роскошные магазины. Столица среднеазиатской республики Киргизии на время перешла в руки мародеров.

Днем раньше противники режима неожиданно захватили Белый дом, местную правительственную резиденцию. Президент Аскар Акаев, лидер пятимиллионной страны в предгорьях Тянь-Шаня, вместе с семьей бежал на вертолете в Россию, правительство тоже сдалось без боя. Грузинам для свержения Эдуарда Шеварднадзе понадобилось несколько месяцев, украинцам прошлой осенью для смены власти в Киеве - восемь недель. Теперь же киргизы, бывший кочевой народ, побили все рекорды: на революцию - первую в мусульманской республике СНГ - потребовалось всего два часа.

Что за переворот случился на границе с Китаем, Восток и Запад снова оценили по-разному. В то время как американцы отмечали в Киргизии "прорыв к лучшему демократическому будущему" (госсекретарь Кондолиза Райс), один из тех, кто является доверенными лицами Путина, довольно мрачно отметил - с намеком на традиционное участие Киргизии в транзите наркотиков и мародерство люмпенов, - что данная революция имеет "привкус опиума" и "цвет черной ночи".

Это прозвучало, как недавно в Киеве, когда Москва принизила победу оппозиции Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко над авторитарном режимом, назвав ее "антироссийским государственным переворотом". Но и волнения на Тянь-Шане не были беспричинным восстанием пастухов, они стали важным событием. Прежде всего, для Путина.

То, что новости из Бишкека застигли его в Ереване, для президента было наполнено горькой символикой: после падения верного Москве Акаева Армения осталась последней по-настоящему пророссийской республикой на всем постсоветском пространстве.

СНГ - союз бывших советских республик, при помощи которого Россия рассчитывала вновь возвыситься до уровня империи, - после переворота в Бишкеке погиб окончательно. Он мертв, как и трупы, которые скандальный немецкий анатом Гюнтер фон Хагенс год за годом заказывал в Киргизии.

Еще перед армянской прессой скупой на слова Путин огласил некролог по ведомому Москвой союзу преемников. Он "создавался лишь для того", чтобы после распада Советского Союза сделать возможным "цивилизованный развод" республик - однако это задание уже выполнено.

На самом деле союз предполагался совсем иным. Собственно, он должен был предотвратить, что проходит теперь - "размыв геополитического пространства", как еще в июле говорил Путин. Однако доверие молодых республик к бывшему центру пошатнулось. Сейчас оно держится только на страхе, презрении или на финансовой зависимости.

После падения Бишкека мнимый российский царь присутствует на этом пространстве лишь в качестве неудачливого политика. Ведь Путин пользуется уважением только в Берлине и Париже. Но дома в нем видят невезучего человека. Бывший полковник из органов ничего не поменял в кремлевской верхушке, он "бюрократ", утверждает Виктор Черкашин, человек, 40 лет прослуживший в КГБ и возглавивший в конце концов отдел контрразведки в посольстве в Вашингтоне.

Путин утратил "радость от принятия решений", он "в порядочной панике", сказал как-то один кремлевский советник, человек, приближенный к своему хозяину. А Лилия Шевцова из московского Фонда Карнеги с сожалением говорит о том, что волнует политическую элиту - о том, что страна все больше оказывается в изоляции, потому что дилетантская внешняя политика привела к созданию "санитарного кордона" между Россией и Западом.

Московский истэблишмент считает роковым символом то, что американский президент Джордж Буш собирается предпринять через несколько недель: Прежде чем отправиться к Путину на празднование 60-й годовщины окончания войны 9 мая, он посетит Латвию и Грузию, самых неудобных соседей Москвы. Таким образом Вашингтон сигнализирует, что сфера влияния, завоеванная Россией в 1945 году в Европе, ограничивается теперь ее собственной территорией.

О "самоизоляции" не без удовлетворения говорит и бывший советник по безопасности президента США Збигнев Бжезинский, когда он анализирует современный внешнеполитический курс Москвы, - ведь путинская команда автоматически интерпретирует каждый успех Запада как поражение Москвы.

Было достаточно причин, чтобы изменить этот курс, на Украине и в Средней Азии. Однако вместо того, чтобы по-новому определить свои долгосрочные цели, Кремль присвоил себе права покровителя деспотических режимов. Стратегия Москвы, полагает Бжезинский, - это "усовершенствование прошлого".

То, что в Киргизии тоже скопилось множество причин для социального взрыва, руководство России вряд ли могло проглядеть. Однако оно неуклонно ставило на свое доверенное лицо Аскара Акаева.

Но режим профессионального инженера и ученого стал загнивать уже давно. При этом эрудированный эстет, почитатель Людвига Эрхарда, Генриха Гейне и музыки Роберта Шумана, в начале своего президентства в 1990 году считался либералом. Киргизию, сравнивая ее с соседними авторитарными режимами, тогда называли "островом демократии".

Но затем власть Акаева мутировала в авторитарное господство семейного клана, который подчинил себе средства массовой информации и экономику. Акаев запретил строптивые газеты и отстранил от власти своего бывшего вице-президента Феликса Кулова. Тот немедленно встал во главе оппозиции, превратился для президента в конкурента и в результате был вынужден отправиться в тюрьму за "злоупотребление служебным положением".

Экономическое положение при Акаеве было отвратительным, Киргизия являлась самой бедной страной СНГ. Среднедушевой доход сократился до 20 евро в месяц, улучшения положения не предвиделось.

В конце концов властитель перегнул палку, когда в конце февраля он организовал выборы в парламент для своего сына Айдара, дочери Бермет и некоторых других родственников. Оппозиционеров он устранял с пути различными юридическими уловками и фальсификациями - мандаты получили всего пять критиков режима.

Тут пробил себе дорогу гражданский гнев: на юге страны, в наиболее бедном регионе, оппозиция перекрыла улицы, и скоро весь юг оказался в ее руках. Повстанцы маршем направились в Бишкек - во главе шли бывшие функционеры режима, пересмотревшие свои взгляды, за ними - городская интеллигенция, торговцы с базара и многочисленный сельский пролетариат.

Когда Акаев бежал, поднялась волна мародерства. Многие из мятежников хотели решить социальный вопрос одним махом, грабежом вместо продолжительных реформ. Только через два дня "координатору сил безопасности" Феликсу Кулову, освобожденному демонстрантами из заключения, удалось прекратить волнения.

Подталкиваемые народом, оппозиционеры стали революционерами против своей воли, так как падение Акаева было, собственно, запланировано лишь к осенним выборам президента. Новый премьер Курманбек Бакиев, который уже в 2000-2002 годах был главой правительства при Акаеве, испытывал смешанные чувства: "Я никому не желаю прийти к власти таким путем".

Самой большой проблемой Киргизии является разделение страны на развитый и русифицированный север и бедный юг, управляемый сельскими кланами. Новые люди, пришедшие к власти в Бишкеке, - 56-летний бывший генерал Кулов (представитель севера), и 55-летний временно исполняющий обязанности президента Бакиев (человек юга) - это старые кадры, выкованные советской системой, являющиеся одновременно продуктом нынешней проблемы. Для ее решения могут понадобиться десятилетия.

Сомнение в успехе уместны, так как продажная система все еще функционирует даже без ее бежавшего главы. За ней стоит отобранный лично Акаевым парламент - собрание придворных льстецов режима и сомнительных бизнесменов. То, что он получил полномочия, несмотря на переворот, "ошибкой" считает даже министр иностранных дел Роза Отунбаева. Глава контрразведки, широко практиковавший вербовку агентов в кругах оппозиции, тоже занимал свою должность уже при Акаеве. Обнародования документов не предполагается.

Подобная преемственность дала возможность президенту России Владимиру Путину публично пожертвовать своим закадычным другом Акаевым. Новые люди в Бишкеке ему "хорошо известны", объявил он в Ереване, они "много сделали для развития отношений с Россией".

Тем не менее снова взять Киргизию на буксир Москве будет нелегко. Например, министр иностранных дел Отунбаева, которая была дипломатом в Вашингтоне и Тбилиси (где она пережила грузинскую "революцию роз"), хочет теснее привязать геостратегически важную горную республику к США - и удержать в стране ту тысячу американцев, которые с начала войны в Афганистане расквартированы неподалеку от Бишкека.

Уже в феврале в маленьком кругу участников и спонсоров киргизской революции она признала себя сторонницей "наших американских друзей" из Freedom House (которые пожертвовали оппозиционерам Бишкека типографию) и финансового спекулянта Джорджа Сороса, который уже помогал деньгами свержению президента Шеварднадзе в Грузии.

Только в прошлом году американцы выделили Киргизии около 12 млн долларов в качестве стипендий или пожертвований, чтобы содействовать демократическому процессу. Даже оснащение телевидения в городе Ош, строптивом южном захолустье, оплачивалось вашингтонским Госдепартаментом.

Тем же образом бацилла непослушания может теперь продвигаться в соседние республики Средней Азии. Например, в многонаселенный Узбекистан, где такой деспот, как Ислам Каримов - предположительно, больной раком, - исчерпал возможности жесткого господства: в тюрьмах томятся около десяти тысяч оппозиционеров и исламских мятежников, за мечетями ведется наблюдение, имамы назначаются исключительно государством.

Однако следующим кандидатом на встряску считается богатый нефтью Казахстан, которым правит президент Нурсултан Назарбаев вместе со своим семейным кланом. Возможно, следующие президентские выборы он назначит уже на декабрь. Серьезный оппозиционный кандидат готов - это бывший генеральный прокурор Жармахан Туякбай. Уже в течение нескольких месяцев бывшие министры и высокопоставленные чиновники переходят на сторону оппозиции; в этой стране руководство тоже проявляет беспокойство, пишет московская "Независимая газета".

Однако Назарбаев вряд ли повторит так называемую ошибку своего соседа Акаева, который не захотел применять силу против своих противников. "Мы готовы защищать суверенитет страны с оружием в руках", - подтвердили после событий в Бишкеке лидеры двух близких к правительству партий. Недвусмысленное заявление было согласовано с Назарбаевым - в этом уверены многие.

Акаев на прошлой неделе тоже признался, что демократию, или то, что он подразумевает под этим словом, "в крайнем случае нужно защищать силой". То, что его высказывание прозвучало именно из Москвы, места его эмиграции, многих заставило задуматься. Почти слово в слово поддержал его и некий кремлевский советник, который сказал, что приход к власти оппозиции в некоторых странах СНГ случился от недостатка воли власти "к применению силы". Процесс вскоре может получить свое продолжение, возможно, даже в белорусском Минске, где очередная демонстрация оппозиции должна пройти 26 апреля, в годовщину чернобыльской катастрофы.

Президенту Путину придется тщательно взвешивать то, что он делает, так как даже в России телевизионные картинки из Тбилиси, Киева и Бишкека сделали свое дело. В (мусульманской) республике Башкирия 26 марта 15 тысяч демонстрантов угрожали штурмом правительственной резиденции, в кавказской республике Ингушетия протестующие потребовали отставки регионального князя. Кроме того, недавняя социальная реформа, осуществленная Путиным по-дилетантски в масштабах всей страны, впервые за много лет побудила сотни тысяч граждан выйти на улицы.

Какой цвет будет иметь революция, если она достигнет России, спросила одна московская газета местных политиков после событий в Бишкеке.

"В нашей стране, где агрессивность глубоко сидит в каждом, это может быть цвет крови", - ответил один из депутатов Думы.