Иностранная пресса о России и не только

Главный фигурант уголовного дела Павел Дмитриченко закован в наручники и появляется в зале суда в сопровождении конвоя с собакой. Для 29-летнего солиста Большого театра, пишет Франк Нингуйзен на страницах Sueddeutsche Zeitung, этот вторник стал концом карьеры. Именно в этот день, отмечает издание, Мещанский суд Москвы вынес обвинительный приговор всем троим подсудимым по делу о нападении на художественного руководителя балетной труппы Большого театра Сергея Филина. Дмитриченко, признанного организатором преступления, приговорили к шести годам тюремного заключения.

Сам Филин, рассказывает Нингуйзен, находился в этот момент на расстоянии 2 тыс. км от зала судебного заседания, но при этом нельзя сказать, что он пытался сознательно дистанцироваться от происходящего в Москве. У практически ослепшего Филина, перенесшего с момента событий 17 января более 20 операций на глазах, не было иного выбора, кроме как остаться в специализированной клинике города Аахен. В ходе телефонного разговора с изданием худрук заявил, что даже после вынесенного приговора своему обидчику у него "нет повода для радости, что, в действительности, было бы странным". "(...) Все это одно большое несчастье, одна большая трагедия, - признался Филин. - Никто не вернет мне здоровье и зрение. Все, что случилось со мной в этом году, очень тяжело для меня и будет оставаться таковым всегда".

Само нападение, как значится в решении суда, было совершено из мести. Так, Дмитриченко хотел отомстить худруку Большого Филину за то, что тот не давал больших ролей жене Дмитриченко Ангелине Воронцовой, и нанял для этого двух безработных. Исполнитель преступления Юрий Заруцкий, приговоренный к десяти годам тюрьмы, изначально должен был просто избить Филина, но впоследствии решил воспользоваться кислотой. Водитель Андрей Липатов, управлявший автомобилем, на котором скрылись преступники, получил четыре года.

Однако на самом деле, подытоживает Нингуйзен, дело Филина не ограничивается простым нападением - оно обнажает происходящее в Большом театре, ту ледяную атмосферу, которая царит в нем и позволяет "процветать" подобным вещам.

Так, во время процесса Дмитриченко "передал атмосферу интриг, происходящих в известном театре, атмосферу власти и зависти". Филин, поведал Дмитриченко, "обращался с Большим, как с куклой. Все, что он говорил, не могло быть подвергнуто сомнению, он требовал беспрекословного повиновения от своих подчиненных. Еще один солист Большого, Николай Цискаридзе, добавляет Sueddeutsche Zeitung, также обвиняет художественного руководителя Филина в том, что при нем в театре царил произвол.