Иностранная пресса о России и не только

Среди многочисленных обвинений, звучащих в адрес Тони Блэра по поводу его предупреждений о военной мощи Саддама Хусейна до начала войны, одни справедливы, другие - нет. Очень важно понять, какие из них какие.

Чтобы сделать правильные выводы, мы должны, прежде всего, припомнить, что конкретно говорил премьер-министр об оружии массового поражения и когда он это говорил. Только тогда станет ясно, за что его следует критиковать.

За несколько месяцев до войны Блэр опубликовал два досье, нацеленных на то, чтобы доказать, что Саддам Хусейн тайно разрабатывает химическое, биологическое и ядерное оружие, нарушая тем самым несколько резолюций ООН.

Первое досье появилось в сентябре 2002 года, второе - в феврале. Досье различаются по своему характеру, и осуждать или не осуждать Блэра нужно за каждое в отдельности.

Первый материал был подготовлен преимущественно Объединенным разведывательным комитетом (Joint Intelligence Committee или просто JIC) во главе с Джоном Скарлеттом из М16. На протяжении 60 лет этот комитет собирал "сырые" данные из секретных и открытых источников и разъяснял премьер-министру, что, по мнению комитета, происходит в мире.

Выводы комитета публиковались редко. По вполне понятным причинам офицеры, занимавшиеся сбором информации, не слишком-то радовались, когда их сведения появлялись в печати.

Тем не менее в прошлом сентябре Блэр принял правильное решение и опубликовал предположения комитета о том, что Саддам разрабатывает программу оружия массового поражения. Тому были веские основания: как показывали опросы общественного мнения, люди не верили в то, что Саддам представляет реальную угрозу для безопасности мира, хотя Блэр только об этом и говорил. Людям были нужны доказательства.

Премьер-министр считал, что они у него есть. К тому же, ему не слишком хотелось отправлять в бой британские войска, не заручившись сильной поддержкой общества. Он надеялся, что публикация досье обеспечит ему такую поддержку. Общество имеет право знать, мог подумать он.

Информация, представленная обществу в первом досье, не была "сырыми" разведданными. Это было даже не резюме, переданное Объединенным разведывательным комитетом премьер-министру. Это было резюме на резюме комитета, из которого ради обеспечения безопасности важных источников была выброшена самая ценная информация. Как могли люди оценить всю значимость этих доказательств, если им не сообщили, кто их предоставил?

В публикации досье в такой форме не было ничего плохого, однако мы должны усомниться в мудрости этого поступка. Надеясь добиться быстрых политических дивидендов, Блэр пожертвовал безопасностью своих сил безопасности, использовав результаты их работы не по назначению.

Когда выяснилось, что публикация первого досье убедила немногих (частично и потому, что в нем была опущена важная информация), стало понятно, что это было ошибкой. Однако самой большой ошибкой стало решение Блэра написать предисловие, в котором он использовал отрывки досье, вырванные из контекста, надеясь придать досье дополнительную силу.

Именно в этом предисловии премьер-министр сделал свое ставшее знаменитым заявление (позже он повторил его в парламенте) о том, что у Саддама есть химическое и биологическое оружие, которое можно активировать за 45 минут. Конечно, это не могло быть откровенной ложью (хотя некоторые предполагают, что обитатель дома номер 10 по Даунинг-стрит собственноручно вписал это обвинение в доклад Объединенного разведывательного комитета).

По задумке предисловие должно было усилить весомость документа и создать впечатление (увы, не подкрепленное убедительными доказательствами), что Саддам представляет непосредственную и ужасную угрозу для мира во всем мире.

Если первое досье было ошибкой, то публикация второго была просто безответственным поступком. Это был позорный документ, грубо сфабрикованный на Даунинг-стрит, 10 пресс-секретарем Блэра Алестером Кэмпбеллом и его командой на основе желтых материалов, скаченных из интернета.

Второе досье было нацелено на то, чтобы заставить общество поверить, что перед ним - не просто упражнение в пиаре, каковым оно на самом деле было.

У Блэра были веские и уважительные основания - и до сих пор есть - верить в то, что Саддам располагал оружием массового поражения. Блэр совершил столь безрассудный поступок, ставший результатом фатальной слабости характера, ради того, чтобы преувеличить имеющиеся у него доказательства и, выставив общую опасность непосредственной угрозой, показать себя в максимально добродетельном свете.

Сделав это, Блэр не только подорвал доверие к разведке, но и всколыхнул ненужные сомнения в справедливости войны, на которую он отправил умирать британских солдат. И это - недостойный поступок.