Иностранная пресса о России и не только

Наш корреспондент вступился за российского президента и его наследие для страны

Президента Путина снова бьют линейкой по пальцам: сочтено, что он пытается цепляться за власть. Российская конституция была написана в какой-то мере под диктовку Запада в те давно минувшие дни, когда предполагалось, что доминирующую роль должны играть демократия и свободный рынок. Авторы обратились к образцам. Конституция Франции наделяет президента такими полномочиями, что премьер-министр при нем - все равно что офисный рассыльный; но в России, как и в американской модели, президентам не полагается баллотироваться на эту должность более двух раз, а то еще возомнят о себе слишком много.

Владимир Путин мог бы уйти в отставку со своего поста и возглавить "Газпром", но вместо этого он, проявляя большую смекалку, ищет способ удержаться у власти. Он может стать депутатом парламента от правящей партии, затем сделаться премьер-министром и продвинуть наверх в качестве чисто номинального президента некоего 66-летнего человека, который будет ему подвластен. У таких уловок в российской истории есть прецеденты.

Продвижение пожилого или даже престарелого человека, лишенного собственных амбиций, на высокий пост, чтобы управлять им из-за кулис, практиковалось и в давние времена, даже до коммунистического периода. Если Владимир Путин подобрал себе способ удержаться у власти, то он действует в рамках традиции. А в первую очередь о нем следует сказать, что страной он руководит весьма успешно.

Еще совсем недавно Россию списали со счетов. Мудрые люди только сокрушенно качали головами. Москва напоминала Берлин на закате Веймарской республики (см. фильм "Кабаре"). Все приметы совпадали: безудержная инфляция, старухи, торгующие медалями супругов в подземных переходах под кольцевыми шоссе, проститутки на каждом шагу (каждый бизнесмен может поведать свою историю, связанную с ними), демографический кризис, гангстерский капитализм, гребущий деньги лопатами и буянящий в отелях Монте-Карло. Существовало даже мнение, что вся Евразия превращается в Латинскую Америку: славянская культура распадается, как произошло с общей испанской культурой Латинской Америки, с одного края - своего рода неспокойные, богатые нефтью Венесуэлы, с другого - странноватые Боливии с разреженным воздухом, а несколько Гондурасов и Никарагуа воюют между собой.

При Путине Россия не превратилась в Латинскую Америку. Отнюдь. Ныне реальная повседневная жизнь в России выглядит совсем иначе, и причина не только в недавнем взлете цен на нефть. Если вы отправитесь в провинциальные города к востоку и юго-востоку от Москвы - например, Владимир или Саратов, - то увидите, что происходят позитивные перемены, что люди создают фирмы, например, для производства мебели, чтобы покончить с дефицитом потребительских товаров, типичным для прежних советских времен. В Саратовском университете сверхсовременные компьютеры; даже в сельском хозяйстве, говорят, положение улучшается. Ужасы Чечни отступают в прошлое, даже газета International Herald Tribune, не отличающаяся симпатией к Путину, недавно опубликовала статью о том, что в этом регионе восстановлен порядок: самолеты летают, Грозный восстанавливается после двух десятилетий абсурдных злодейств, в том числе этого вопиющего массового убийства школьников три года тому назад.

Стимулируется развитие - ни больше ни меньше - туризма, и деятельность чеченских инсургентов кажется ужасной историей минувших дней. Есть и другие воодушевляющие признаки. В старой России татары играли очень важную роль; вопреки бездумным предположениям, они не были отсталыми мусульманами; это были умелые купцы, выделявшиеся не в последнюю очередь благодаря своей традиционной трезвости. Ныне татары вносят в жизнь страны свою творческую жилку (вот два примера, которые найдут отклик в умах британцев: и Нуреев, и Барышников - татарские фамилии; "нур" означает "свет", а "барыш" - "мир". Россияне даже выпускают на рынок самолет, который будет соперничать с Boeing и Airbus.

Итак, если Путин считает, что сослужил пользу своей стране, то он не заблуждается, и широкие массы простых россиян разделяют его мнение. Теперь Россия возрождается; она вернулась на мировую арену. Так зачем препятствовать успешному президенту сохранить власть из-за какого-то формального положения конституции?

Нет никаких веских причин для того, чтобы содержание конституций было незыблемым, словно текст на каменных скрижалях. В других областях бывшего советского континента проводились референдумы для обсуждения вопроса о том, должен ли популярный и успешный президент остаться у власти; возможно, в том, что Путин чурается этого шага, проявляется его неуверенность в себе. Неужели ему действительно стоит страшиться критики европейцев, не говоря уже об американцах, которые ныне, по-видимому, устанавливают собственную традицию династического наследования власти? Конечно, режим Путина не является непорочным в том смысле, в каком непорочны скандинавские, всеми одобренные режимы. Режиму Путина приходится справляться с такой ужасной проблемой, как терроризм, а в такой обстановке ни одно правительство не в состоянии быть совершенно безгрешным.

Но Путин пролил свет на одну из сторон России, которая должна быть знакома в Лондоне любому. Россия, как и Великобритания, наделена способностью к регенерации. В 1970-е годы всякий бы списал со счетов Великобританию. Но в 1980-х, ко всеобщему изумлению, она взяла реванш - конечно, совершив при этом массу ошибок, но все равно вернувшись на оставленные было позиции.

Странно, но факт: английская литература адекватнее всего переводится на русский язык и наоборот, русская - на английский. Две страны на окраине Европы, с тем же самым "диагональным" подходом, питающие огромный интерес друг к другу. Нам не следует критиковать Путина; напротив, давайте поощрим его провести этот референдум.

Норман Стоун, в прошлом профессор современной истории в Оксфорде, ныне заведует кафедрой международных отношений университета Билкент в Анкаре