Иностранная пресса о России и не только

22 июля, в день, когда нефтяная компания ЮКОС предупредила о грозящем банкротстве, а ее главное производственное подразделение отобрали судебные приставы, российский президент Владимир Путин провел встречу с Джеймсом Малвой, генеральным директором Conoco-Phillips, и Вагитом Алекперовым, советским начальником, который сегодня возглавляет флагман российской нефтяной отрасли, компанию "Лукойл".

У президента были хорошие новости для Малвы: правительство только что подписало постановление о продаже принадлежащих ему 7,6% акций "Лукойла" (частной компании, представляющей интересы России в крупных зарубежных предприятиях) и дало понять, что участие Conoco-Phillips в аукционе будет приветствоваться. Путин добавил, что хотел бы более активных отношений между российскими и американскими компаниями в энергетическом секторе.

Инвесторы и биржевики пришли в замешательство. Что им следует делать: продавать российские энергетические акции из-за того, что крупнейшую нефтяную компанию страны банкротят, нарушая права акционеров, или покупать активы из-за того, что в игру вступают иностранные компании?

ЮКОС активнее всех российских компаний иcкал иностранных инвесторов, тогда как "Лукойл" до сих пор с осторожностью относится к участию иностранного капитала. И все же правительство, несмотря на то, что его действия кажутся противоречивыми, послало ясный сигнал: "руководим мы".

Взяв в свои руки почти всю политическую власть в стране, Путин и его окружение берут под контроль то, что Ленин называл "командными высотами экономики". Это не означает, что Россия готова начать национализацию частного бизнеса и собственности или что иностранные инвестиции прекратятся. Но это означает, что решать, кому можно, а кому нельзя инвестировать в Россию, будет Кремль. Он усилит государственный контроль над стратегически важными секторами экономики за счет олигархов, наживших состояния в ходе приватизации 1990-х годов.

Хотя министерство юстиции вчера дало ЮКОСу послабление, позволив ему выплатить зарплату и продолжать операции, мало кто сомневается в том, что баланс сил смещается в сторону компаний, ориентированных на государство, таких, как "Лукойл".

Экономист из Института экономики переходного периода Александр Радыгин в своей недавней работе утверждал, что в годы президентства Путина Россия движется к "государственному капитализму", при котором власть принадлежит бюрократии, а не частному бизнесу.

"Доминирующими тенденциями нескольких последних лет были увеличение экспансии собственнических интересов российского государства, попытки установить контроль над финансовыми потоками в российской экономике и желание сделать бизнес зависимым от государственных структур, несмотря на решения об ослаблении регулирования, административной реформе и планах приватизации", - говорит Радыгин.

Эта тенденция наиболее очевидна в нефтегазовой отрасли, на долю которой, по данным Всемирного банка, приходится почти 20% валового внутреннего продукта. Хотя государство и те, кто идентифицирует себя с ним, усиливают свои позиции также в банковском секторе, телекоммуникациях и СМИ, атака на ЮКОС имеет принципиальное значение для внутренних и внешних инвесторов, поскольку она демонстрирует границы рыночной экономики в России.

Эл Брич, главный экономист Brunswick UBS, российского отделения швейцарского банка UBS, говорит: "Дело ЮКОСа свидетельствует о том, что права собственности значат в России гораздо меньше, чем политика. Владение активами зависит от политического режима. Если меняется режим, меняется и структура собственности".

Расследование налогов ЮКОСа инвесторы поначалу трактовали как побочный продукт политического противостояния между главным акционером и бывшим генеральным директором ЮКОСа Михаилом Ходорковским и Кремлем. После ареста Ходорковского они продолжали покупать акции ЮКОСа, поскольку они не сомневались в сохранении компании. Даже когда ЮКОСу предъявили налоговые претензии на сумму 3,4 млрд долларов, это было воспринято как попытка отобрать у Ходорковского его состояние. Инвесторов успокоило обещание Путина, что правительство сделает все возможное, чтобы избежать банкротства компании.

Но действия министерства юстиции в последние недели показывают, что государственная кампания была направлена не только на обуздание политических амбиций Ходорковского или лишение его денег. Не менее важной целью был захват финансового контроля над ЮКОСом, одной из самых динамичных российских компаний.

Ходорковский, находящийся под судом за мошенничество и неуплату налогов, предложил отдать свои акции ЮКОСа, чтобы расплатиться с налоговым долгом. Компания предложила правительству свои акции "Сибнефти", которые покрыли бы значительную часть недоимок. Оба предложения проигнорировали.

Вместо этого приставы, являющиеся подразделением министерства юстиции, забрали крупнейшее производственное дочернее предприятие ЮКОСа "Юганскнефтегаз", которое оценивается в 30 млрд долларов, и готовят его к продаже за долги. Бывший министр экономики Евгений Ясин говорит: "Это неприкрытая демонстрация того, что атака на ЮКОС связана не с налогами, а с перераспределением собственности и переходом контроля над нефтяной отраслью от независимо мыслящих частных владельцев в руки политически лояльных людей".

По словам Ясина, Кремль, по-видимому, хочет контролировать нефтяную отрасль в такой же степени, в какой он уже контролирует газовую. В отличие от нефтяной индустрии, которая была, в основном, приватизирована в середине 1990-х годов, газовый сектор по большей части остается в руках государства.

Реформа газовой монополии, "Газпрома", давно считается лакмусовой бумажкой приверженности России рыночным реформам. Но накануне своего переизбрания президентом России Путин исключил ее раздел.

Правительству принадлежит 37% компании, и оно планирует увеличить свой пакет до 51%. Это будет сделано при помощи Алексея Миллера, которого Путин назначил генеральным директором четыре года назад, чтобы восстановить контроль.

Миллер выкупил многие активы, проданные или переданные другим компаниям его предшественниками. Теперь он хочет пойти дальше и превратить "Газпром" в энергетический холдинг, контролируемый государством. Компании уже принадлежит около 10% электроэнергетической монополии ЕЭС, и в настоящее время она создает нефтяной бизнес.

Реформа ЕЭС, которую возглавляет автор российской приватизации 1990-х годов Анатолий Чубайс, тоже заморожена. По плану Чубайса, ЕЭС следовало разделить на производящие компании и продать их частным инвесторам, оставив линии электропередачи в руках государства. Но премьер-министр Михаил Фрадков отложил распродажу из-за беспокойства по поводу того, кто может стать покупателем. В нынешнем политическом климате представляется маловероятным, что правительство допустит бесконтрольную продажу энергетических активов, которая может увеличить размеры олигархических групп.

Хотя энергия остается хребтом российской экономики, государство укрепляет свои позиции и в других областях, включая банковский сектор. В этом секторе по-прежнему доминирует Сбербанк, имеющий 20 тыс. филиалов по всей стране и держащий 62% вкладов. Центробанк продвигает банковскую реформу, но у него нет планов разрушения монополии Сбербанка. "Мы не будем даже думать о том, что делать со Сбербанком до 2007 года", - заявил заместитель председателя Центробанка Андрей Козлов.

Недавний кризис ликвидности банковской системы пошатнул доверие к частным банкам и укрепил положение Сбербанка и Внешторгбанка, принадлежащих государству. Проблемы Гута-банка, который в июле приостановил операции, вызвали волну изъятий вкладов из частных банков. Альфа-банк за неделю потерял 240 млн долларов. Сбербанк сообщил о поступлении 10,2 млрд рублей, а Внешторгбанк, второй крупнейший государственный банк, не только увеличил в июле вклады на 9%, но купил Гута-банк за 1 млн рублей и принял на себя его обязательства, получив от Центробанка помощь в размере 700 млн долларов. Контроль над банковским сектором дает правительству возможность направлять капиталы в любую отрасль по своему выбору.

"Сбербанк и Внешторгбанк дают кредиты крупнейшим российским компаниям и имеют эксклюзивный доступ к самым большим и дешевым финансовым ресурсам - сбережениям населения и депозитам Центробанка", - говорит Радыгин.

Похоже, что государство не хочет отдавать контроль и над пенсионными накоплениями населения, несмотря на предоставленную будущим пенсионерам возможность помещать часть своих накоплений в частные структуры. "Создается впечатление, что истинной целью правительства является не реформирование пенсионной системы, а максимизирование финансовых ресурсов, находящихся под контролем государства", - отмечает Радыгин.

Тем временем государственные и некоторые частные компании убеждают Путина жестче контролировать рыночную экономику. На прошлой неделе главы энергетических компаний "Лукойл", "Роснефть", "Транснефть" и ТНК-BP в письме Путину заявили, что "управление и регулирование экономических процессов в рыночной экономике является естественной и необходимой обязанностью государства".

Принципы "управляемой демократии", которые уже привели к почти тотальному контролю Кремля над политическим процессом, теперь распространяются и на бизнес. Вопрос в том, кто будет управлять командными высотами экономики?

Одной из групп, которой выгодно усиление государственного контроля, являются силовики, много потерявшие в 1990-е годы. Но после избрания Путина президентом они оказались почти на всех ступенях политической иерархии. На прошлой неделе Игорь Сечин, заместитель главы администрации Путина, тесно связанный с силовиками, был назначен председателем правления государственной нефтяной компании "Роснефть". Многие считают Сечина инициатором атаки на ЮКОС. (Дочь Сечина недавно вышла замуж за сына генерального прокурора Владимира Устинова, который завел дело против акционеров ЮКОСа.)

В связи с назначением Сечина многие аналитики считают, что "Роснефть" получит хотя бы часть активов ЮКОСа. Другим претендентом на активы ЮКОСа является компания "Сургутнефтегаз", контролируемая советским нефтяником Владимиром Богдановым, лояльным Кремлю и Путину.

"Россия идет по пути бывших советских республик, Азербайджана и Узбекистана, где экономическое богатство сконцентрировано в руках правящего политического клана. Путин, может быть, и не понимает, что создает новую олигархию, которая, обогатившись, будет представлять угрозу его власти", - говорит Ольга Крыштановская, социолог, которая провела исследование путинской политической элиты.

Брич говорит: "Мы движемся от очень несовершенной системы, которая все-таки пыталась жить по закону и принципам рынка, к более политизированной системе".

Каковы же уроки и последствия для иностранных инвесторов? Главный урок - неуважение прав собственности. "Важен контроль над финансовыми потоками, а не собственность", - говорит Брич. Это является серьезным риском для миноритарных инвесторов любой российской компании. Это также означает, что рыночная капитализация российских компаний останется низкой по сравнению с капитализацией их иностранных коллег.

Хотя олигархи, обогатившиеся во время приватизации 1990-х годов, были далеки от образца корпоративного управления (многие из них поглотили акции миноритарных акционеров и перевели прибыль на личные банковские счета), за последнее десятилетие устаревшие советские активы превратились в процветающие и все более прозрачные компании. Это отразилось в растущей рыночной капитализации компаний.

Они также доказали, что могут выжить в жестких условиях российского бизнеса, где беззаконие не редкость. У силовиков и чиновников такого опыта нет. Пока они не продемонстрировали большого уважения к миноритарным акционерам, о чем свидетельствует дело ЮКОСа, и не хотят делать свои интересы предметом внимания акционеров.

Для стратегических инвесторов усиление государственного контроля в экономике не является концом иностранных инвестиций и приватизации, но подразумевает, что любое слияние и приобретение, особенно с участием иностранной компании, станет невозможным без санкции Кремля.

При продаже активов, вероятно, будут учитывать политическую лояльность покупателя. Россия останется привлекательным местом для инвестиций со стороны нефтяных компаний, стремящихся восстановить свои резервы. Но вместо того, чтобы вести переговоры с компанией, как поступила Exxon-Mobil, желавшая получить акции ЮКОСа, энергетическим компаниям придется вести переговоры непосредственно с Кремлем, как поступила Conoco-Phillips, создавая партнерство с "Лукойлом".

У крупных иностранных компаний есть опыт работы в авторитарной обстановке - СССР 1970-х годов и сегодняшнем Китае. В краткосрочной перспективе государственный контроль над экономикой обеспечивает иностранным компаниям стабильность и уменьшает риск столкновения с агрессивными российскими методами бизнеса.

В долгосрочной перспективе, считает Брич, любая система, основанная на политическом распределении ресурсов, подвержена кризисам, что наглядно продемонстрировал распад СССР.

Борьба президента Владимира Путина с ЮКОСом вызвала колебания в российской нефтяной отрасли. Но для крупнейших иностранных нефтяных компаний Россия - слишком лакомый кусок, чтобы от него отказаться.

Продолжающиеся беспорядки в Ираке, растущий спрос в Китае, сокращение производства и роста резервов приводят к взмыванию спроса нефтяных компаний и потребителей на нефть. Россию считают следующей за Саудовской Аравией страной, имеющей самый крупный потенциал для удовлетворения мирового спроса.

Капитанов нефтяной отрасли, многие из которых с осторожностью говорят о политических шагах России - из страха перед Кремлем или нежелания раскрывать свою стратегию, беспокоит усиление контроля Москвы над их нефтяными активами. Тем не менее они продолжают поиски новых возможностей из-за жесткой конкуренции в сфере ресурсов и и опасений, что Кремль ограничит количество сделок с иностранцами.

Многие руководители считают, что за пределами России крупные нефтяные месторождения уже разведаны. Многие из оставшихся резервов находятся на Ближнем Востоке, где режимы, подобные Саудовской Аравии и Кувейту, неохотно открывают двери для иностранных инвестиций.

Вторая крупнейшая энергетическая компния в мире, BP, является единственной крупной нефтяной компанией, заключившей корпоративную сделку в России и создавшей совместное предприятие стоимостью 8 млрд долларов с ТНК. На прошлой неделе BP сообщила, что объемы ее производства в первом квартале этого года упали бы на 7% по сравнению с прошлым годом, если бы не это партнерство. Благодаря ему рост производства во втором квартале составил 18%. Генеральный директор BP лорд Джон Браун на прошлой неделе заявил, что дело ЮКОСа никак не отразилось на ТНК-BP, и "все идет в нужном направлении".

По мнению аналитиков, крупнейшая в мире энергетическая группа Exxon-Mobil, присутствие которой в России сравнительно невелико, теперь должна сделать самые большие инвестиции в Россию. Она хотела установить связи с ЮКОСом, но теперь аналитики ожидают, что крупнейшее дочернее предприятие ЮКОСа будет продано российскому покупателю.

Тем временем Chevron-Texaco присматривается к "Сибнефти". В апреле французская компания Total консультировалась с банкирами о том, как получить акции компании, после того, как ее крупнейший акционер Роман Абрамович дал понять, что готов их продать.

Американская Conoco-Philips стремится развивать отношения с "Лукойлом", второй по величине российской нефтяной компанией. По словам компании, одним из вариантов является покупка акций, которые намерено продать правительство, и увеличить пакет за счет покупки акций у руководителей "Лукойла".

Третья энергетическая компания мира Royal Dutch/Shell уже сделала крупнейшую прямую инвестицию в Сахалин. "Мы следим за событиями и обдумываем имеющиеся у нас возможности", - говорит Малкольм Бриндед, возглавляющий отдел разведки и производства.

Большое количество соискателей и рекордно высокие цены на нефть дают Путину возможность маневрировать. Но в июле, на встрече с Джеймсом Малвой, главой Conoco-Philips, он приветствовал потенциальных американских инвесторов.

Хотя Путин делает жизнь иностранных инвесторов нелегкой, наблюдатели считают, что Россия нуждается в нефтяных компаниях для развития своей ресурсной базы. "Без передовых технологий Россия не сможет достичь полного производственного потенциала", - говорит Стюарт Джонсон, промышленный консультант компании Charles River Associates.

США дали понять, что хотят сформировать стратегическое партнерство с Россией, чтобы уменьшить зависимость Америки от Ближнего Востока. Но американский министр энергетики Спенсер Абрахам заявил Путину, что недавние решения, в том числе угроза отозвать у Exxon-Mobil лицензию на разведку в Восточной Сибири, могут погасить интерес американских инвесторов.

Путин пока не поступил так, как лидеры многих крупнейших нефтяных государств мира, национализировавшие свою нефтяную промышленность в 1960-1980-е годы. Но его медленное движение к санкционированию иностранных инвестиций замедляет поставки, столь необходимые всему миру.