Иностранная пресса о России и не только

Журнал New Republic публикует объемистый материал о том, в каком состоянии сейчас пребывает российская оппозиция и чего добился Владимир Путин, "сокрушив" ее. Автор - журналистка Юлия Йоффе - на пике российского протестного движения работала в Москве корреспондентом нескольких англоязычных изданий, а в декабре прошлого года на две недели вернулась, чтобы взять серию интервью, которые составили 6 из 9 разделов данной публикации.

В Москве Йоффе побеседовала, среди прочих, с юристом и политиком Алексеем Навальным, телеведущей Ксенией Собчак, депутатом Робертом Шлегелем, экспертом в области противодействия коррупции Еленой Панфиловой, а также авторами микроблога @KermlinRussia Арсением Бобровским и Катей Романовской.

Открывается (и завершается) материал сценой с участием журналистки и оппозиционной активистки Марии Бароновой. Место действия - Никулинский районный суд города Москвы, где было объявлено о снятии обвинений с некоторых фигурантов "болотного дела" по президентской амнистии. Баронова жалуется на похмелье и рассказывает, что из-за вынужденных регулярных походов в суд подружилась с приставами настолько, что один из них по ее просьбе разбудил ее утром в день очередного заседания. "Это не стокгольмский синдром, - пояснила Баронова, - но, когда ходишь сюда изо дня в день, на самом деле к ним привыкаешь".

В статье пересказываются некоторые из выдвинутых против фигурантов "болотного дела" обвинений: "Одному молодому отцу светит срок за то, что он бросил лимон и попал по кевларовому жилету сотрудника спецподразделения, а тот заявил, что соприкосновение с лимоном причинило ему "нестерпимую боль"... Ни одному полицейскому обвинений в превышении пределов необходимой обороны не предъявили, а таких превышений была масса, причем с использованием куда более опасных предметов, чем лимоны". Впрочем, "Баронова давным-давно пришла к убеждению, что протестующих погубит не прокурор, а их собственные защитники", пишет Йоффе, указывая, что самой Бароновой с адвокатом повезло.

Затем корреспондент New Republic вспоминает, как 5 декабря 2011 года раздумывала, стоит ли ехать на Чистые пруды, где, по слухам, намечалась акция протеста. "Я не думала, что туда придет больше пары сотен активистов эпохи гласности", - признает журналистка. По ее признанию, в тот день она пережила "один из самых радостных моментов" в своей жизни. Оказалось, что "собственное политическое будущее волнует москвичей сильнее, чем кто-либо, включая их самих, мог предполагать".

На протяжении большей части 2000-х годов в России соблюдался "общественный договор", согласно которому народ "не лезет в дела власти", получая за это "достаток и стабильность". Популярность Путина в те времена "достигала заоблачных высот и была неподдельной", вспоминает Йоффе. Затем был период президентства Дмитрия Медведева, когда казалось, что в "гетто либеральных СМИ" наступил "ренессанс", что Россия "медленно, робко модернизируется". Но вот 24 сентября 2011 года Медведев, производивший в тот день впечатление "человека, который проплакал всю ночь напролет", объявил, что Путин будет баллотироваться в президенты. Это было "в первую очередь оскорбительно", отмечает Йоффе, вспоминая, как в интернете все бросились подсчитывать, сколько кому будет лет, когда Путин - может быть - покинет пост президента. "Это навсегда", - тихо сказал не ожидавший такого поворота "агиограф" Путина Андрей Колесников.

Вскоре начались акции протеста. Последовавшие за собранием у Чистых прудов митинги на Болотной площади напоминали "огромных масштабов зимнее барбекю". Реакцию власти Йоффе иллюстрирует высказыванием функционера "Единой России" Юрия Котляра, к которому она в то время обратилась за комментарием: "Ну, представьте себе, что к вам пришел ваш кот и стал с вами разговаривать. Во-первых, это кот, и он говорит. Во-вторых, все эти годы правительство его кормило, поило водой, баловало его, а он начинает заводить разговоры и чего-то требовать. Это шок. Нам нужно с этим свыкнуться". "Говорящего кота" Кремль "по большей части проигнорировал, но кое-какие объедки ему бросил", напоминает журналистка о возвращении выборов губернаторов и мэров. При этом в ходе журналистских командировок по стране выяснилось, что "Путин уже не слишком популярен".

К событиям 6 мая 2012 года в центре Москвы "правительство подошло подготовленным", убеждена Йоффе. Она рассказывает о маневрах полиции, которая "практически перекрыла вход на Болотную площадь", и о том, как сотрудники полиции в штатском и "космонавты" снимали последовавший "хаос" на камеры. "Исконный русский страх, столь чудесным образом улетучившийся в ту зиму, стал постепенно возвращаться... Два декабря спустя оппозиция пребывала в смятении, а Путин вышел победителем из битвы с нею. И все же его позиции, казалось, были более шаткими, чем прежде", - пишет Йоффе.

Основным содержанием ее разговора с популярными среди "сетевых хомячков" ведущими сатирического твиттер-аккаунта @KermlinRussia Арсением Бобровским и Катей Романовской стала персона Алексея Навального. Бобровский на первых порах участвовал в его избирательной кампании на выборах мэра, но затем покинул команду из-за разногласий о том, каким должен быть имидж кандидата. Навальному, с точки зрения Бобровского, не следовало фотографироваться в сером костюме на фоне гигантской надписи "Москва", поскольку это делало его похожим на тот самый политический истеблишмент, с которым он борется, передает журналистка.

Во время разговора с Йоффе Бобровский не скрывал своего "разочарования": "Будем называть вещи своими именами - он не интеллигент", - сказал со знанием дела Арсений", - говорится в статье. По мнению Бобровского, "вся его история - это история человека, который не верит в своих сторонников". Но и сторонники не до конца доверяют Навальному: из-за ряда подозрений (например, по поводу происхождения денег, на которые он реализует свои проекты, или его националистических взглядов), он для них "недостаточно чист", отмечает Йоффе. По ее словам, "в России это распространенная жалоба. Столетия автократического правления породили ожидания, что единоличный лидер изменит ход истории, но в то же время почти любого подходящего кандидата в конечном итоге отметают из-за изъянов в репутации".

Метафорически ту же мысль выразила вторая участница дуэта - Катя Романовская: "Это все равно что ты тонешь в бассейне с дерьмом, и тут кто-то протягивает тебе руку. Ты же не станешь его спрашивать, хороший ли он парень, довелось ли ему в последнее время спасать котиков. Это твой шанс. И ты голосуешь за него - не потому, что он идеален, а потому, что он может помочь. Если станешь ждать Иисуса Христа, то утонешь в этом дерьме".

В разделе, посвященном Ксении Собчак, Йоффе рассказывает не погруженному в контекст читателю про личную жизнь и карьеру "русской Пэрис Хилтон", в том числе в "позолоченные 2000-е", про слухи о том, что она крестная дочь Владимира Путина, но в первую очередь про ее нашумевшее интервью с участницами группы Pussy Riot для телеканала "Дождь".

"Они говорят, что их вдохновляет современное искусство, феминизм и панк-культура. Это все ерунда, - приводит Йоффе слова Собчак. - То, что они сделали, это все равно что нагадить на ковер. И вот все начинают всерьез это обсуждать: почему они нагадили в центре ковра? Почему они не нагадили в углу ковра?"

Посмотрев выпуск "Собчак живьем", в котором показали интервью с Марией Алехиной и Надеждой Толоконниковой, "московские хомячки" были в "гневе", свидетельствует Йоффе. В нем Собчак, дескать, проявила свою "истинную, вульгарную" сущность тайной сторонницы Кремля. "Но сколь бы поверхностной и склонной к компромиссам ни была Собчак, ее интервью выявило схожую незрелость и расфокусированность у тех, с кем она разговаривала", - полагает Йоффе, вспоминая свои собственные встречи с участницами панк-группы. "Например, выйдя из нижегородской тюрьмы, Маша [Алехина], вместо того, чтобы повидаться со своим шестилетним сыном, первым делом улетела в Красноярск ради встречи с Надей [Толоконниковой]. Малодушием в стиле Собчак многие сочли и то, что они после этого отправились в увеселительную поездку в Сингапур".

Собчак, казалось, стремилась выразить "распространенную даже среди оппозиции" точку зрения: мол, реакция властей достойна осуждения, но и поступок самих активисток не заслуживает поддержки, пишет Йоффе, вкрапляя очередную цитату Ксении: "Думаю, девушкам еще далеко до величия. Для того чтобы назвать их гениями нашего поколения, просто недостаточно оснований". На вопрос, кому могло бы подойти это звание, Собчак не задумываясь, ответила: "Навальному".

Йоффе встретилась и с самим Навальным. Незадолго до этого он опубликовал очередное расследование о "пожитках" самого бедного депутата российской Госдумы: выяснилось, что этот "бедняк" владеет замком под Версалем и квартирой по соседству с Эйфелевой башней. Атмосферу в штаб-квартире Навального Йоффе комментирует так: "Хотя эпоха уличных протестов явно закончилась, порожденный ими импульс гражданского активизма до сих пор жив-здоров".

"Кремль, кажется, еще не решил, сажать ли его [Навального] в тюрьму... Не похоже, чтобы постоянный гнет этой угрозы сломил его, - во всяком случае, таков его тщательно проработанный образ. "Приятного мало, - признал он, - но я привык... Я в значительно более благоприятной ситуации, чем рядовые активисты, которые сидят в тюрьме. У меня привилегированное положение: я знаменит, за меня люди выходят на улицу. Если меня казнят, обо мне на четырнадцатой полосе The New York Times напишут иностранные журналисты... Мне грех жаловаться", - сказал он. Но на него самого люди жалуются: он-де националист, он такой же, как Путин, он строит культ личности. С последним утверждением сам Навальный согласен. "Куда ни посмотри, везде Навальный, - сказал он устало. - Потому что больше никого нет! Но это не моя вина!" В этом он и вправду подобен Путину: конкурентов у него нет. "Я рад, что вышел Ходорковский, потому что я превратился в безальтернативного оппозиционного кандидата, а это скорее плохо, чем хорошо, - сказал он с нарастающим возбуждением в голосе. - Мне нужно с кем-то соревноваться, с кем-то заключать сделки. Должно быть какое-то соперничество. Разумеется, это раздражает: Навальный уже три года как наш спаситель. И конкуренции не предвидится", - передает Йоффе.

"Они в первую очередь победили сами себя", - сказал об оппозиционерах следующий герой статьи, депутат-единорос Роберт Шлегель. "В свои 29 Шлегель имеет слишком светлые волосы и мальчишеский внешний вид для депутата Госдумы, поэтому он компенсирует это впечатление своей поистине звериной серьезностью... Он лоялен системе, которая сделала из него, русского мальчика с немецкими корнями, бежавшего из постсоветской Туркмении, преуспевающего парламентария".

Шлегель объяснил Йоффе, что, с одной стороны, в России считаются важными совсем не те вопросы, которые значимы для Запада (в их числе - "антигейское" законодательство, дело Pussy Riot и "болотное дело"). С другой стороны, в претензиях Запада к России ему видится "определенная избирательность".

"Главный вопрос сейчас: куда мы плывем? - сказал Шлегель, когда официант подносил ему две небольшие шпажки с искусно приготовленным на гриле лососем. - Очень много неопределенности, в основном по экономическим причинам". Ходорковский, с точки зрения депутата, "куда серьезнее, чем эти люди, которые выпрыгивают из штанов с криком "Россия без Путина". "Диссиденты", по его мнению, "никому не интересны": "Советский Союз распался не из-за маленькой группы московской интеллигенции, а потому, что в нем кончилась еда", - заключил Шлегель, приступая к чаю.

Еще один собеседник Йоффе, борец с коррупцией Елена Панфилова считает, что Путин сейчас находится в прискорбном положении: уличные протесты он подавил, но и для него эта битва не прошла бесследно. Испугавшись Болотной, он раздал множество популистских обещаний, для реализации которых, по некоторым оценкам, потребуется больше 160 млрд долларов, а цены на нефть тем временем расти перестали, пересказывает рассуждения Панфиловой автор статьи.

По мнению Йоффе, именно упомянутые обстоятельства заставили Путина в прошлом году "покуситься на священную российскую традицию" - новогодние корпоративы. Другой путь решения проблемы недостатка средств, на который указала Панфилова, состоит в их "вытряхивании из ребят, которые слишком нагло воровали", и здесь примером, с ее точки зрения, может служить история банкира Сергея Пугачева.

Настоящим "минным полем" для Путина является то обстоятельство, что у нынешней элиты есть дети, которые чудесным образом сделали успешную карьеру в бизнесе и заняли важные государственные посты, полагает Панфилова. Это молодое поколение "головой упирается в зады тех, кто сидит над ними и не собирается никуда уходить, - образно выразилась она. - И тут вдруг Владимир Владимирович Путин им оттуда, сверху, говорит: "Довольно. Хватит воровать". Мимика Панфиловой отражает удивление и негодование, которое, должно быть, испытали эти несговорчивые менеджеры", делает ремарку Йоффе.

"Вот в такой ситуации мы сейчас и находимся, - закончила свою мысль Панфилова. - Кто победит? Кто сильнее? Не знаю".

Хотя апокалипсические прогнозы для России не новость, сейчас кажется, что катаклизм ближе, чем когда либо, полагает Йоффе. "Угроза экономических неурядиц с каждым днем становится все реальнее, и могущество Путина от нее убывает сильнее, чем от любого протестного движения, - пишет журналистка. - Когда силы экономики возобладают, обязательно образуется вакуум. Но движение, которое рвется одновременно в несметном количестве разных направлений, которое не может определиться со своей идентичностью и у которого вместе с тем нет альтернативных лидеров, эту пустоту заполнить не сможет. Раздавив оппозицию, Путин практически гарантированно добился того, что российская история в очередной раз пойдет по кругу, и, когда придет пора его сменить, для этого найдутся только неподходящие люди - крайние националисты, по-детски непосредственные чудаки или опасные борцы за чистоту нравов".

"Да и история самого Путина может закончиться не так счастливо, как рисует его воображение", - прогнозирует Йоффе, цитируя некоего чиновника, с которым она говорила в свой последний приезд в Москву. "У нас так не принято, что всё, два срока ты отработал, а теперь уходишь. У нас принято только одно: держаться до последнего и уходить ногами вперед", - констатировал он.