Иностранная пресса о России и не только

Когда Пхеньян объявил о намерении "провести ядерные испытания" с целью "создать средство военного сдерживания в интересах самообороны", мир получил еще одно напоминание, что за игру ведет Северная Корея. Парадоксально, но при своем жутком стремлении к секретности режим фактически выдает свои ядерные планы на годы вперед, только что не крича о шагах по их осуществлению. Терпеливо объясняется, что ядерное оружие (наряду с баллистическими ракетами, необходимыми для его доставки в самое сердце США) является инструментом в достижении трех целей: подрыва системы безопасности США в Северо-Восточной Азии; подрыва военного союза США и Южной Кореи; достижения воссоединения полуострова на условиях Пхеньяна. Недавний ядерный ход постепенно приближает режим Ким Чен Ира к каждой из этих целей. Чуть менее важно то, что северокорейское руководство выражает решимость вести немыслимую борьбу против американского колосса.

Некоторые называют Северную Корею "государством-изгоем", другие - "террористическим государством". Это более-менее верно, однако, поскольку термины носят оскорбительный характер, они не слишком хорошо описывают суть. КНДР скорее следует понимать как "ревизионистское государство" - глубоко недовольное окружающей международной обстановкой, оно нацелено на изменение мирового порядка. Основные пункты, вызывающие недовольство Северной Кореи, включают: (1) господство и успех капиталистической экономики, особенно в сфере мировой торговли и финансов, в своей основе несовместимой с северокорейской экономикой сталинского типа; (2) система безопасности в Северо-Восточной Азии, базирующаяся на военных альянсах при поддержке враждебной КНДР сверхдержавы - США; (3) расцвет и преуспевание демократической Южной Кореи на территории, которую семья Ким желает поставить под свой полный контроль.

Все эти пункты выглядят не слишком красиво. Поскольку каждая из этих особенностей мировой системы ставит существование северокорейского режима под вопрос, очень маловероятно, что Северная Корея сможет примириться с ними в ходе "международного диалога". Сделать мир безопасным для Ким Чен Ира - это значит перевернуть вверх ногами современную экономику, политическое и военное положение в Северо-Восточной Азии, что для Южной Кореи, Японии и Америки прозвучит совершенно нелепо.

Тем не менее, политика КНДР явно нацелена на подобный переворот. Тщательно подобранный для этой работы инструмент - ядерное оружие и баллистические ракеты дальнего радиуса действия. Уязвимая точка - а следовательно, и цель для оружия массового уничтожения - военный альянс США и Южной Кореи. Нацеливая ракеты на территорию США, Пхеньян рассчитывает на более эффективное разрушение этого союза - тогда КНДР серьезно продвинется в достижении безусловного объединения с Южной Кореей. Почему? Потому что, окажись территория США под прицелом северокорейских ядерных ракет, неизбежно снизится доверие к американским гарантиям безопасности в случае кризиса на Корейском полуострове. Если политические лидеры США не пожелают подставлять под удар Сиэтл, защищая Сеул, то альянс двух стран окажется бесполезен, несмотря на уникальную военную мощь Америки.

Более полувека Пхеньян вынужден был признавать "сдерживание" со стороны США. Для Ким Чен Ира путь к геополитическому влиянию лежит в сдерживании этого сдерживания. Агрессивное поведение Северной Кореи, которое с других точек зрения кажется непонятным, следует рассматривать именно сквозь призму долгосрочных планов КНДР.

Шестисторонние переговоры, которые, казалось бы, остановились, в действительности вовсе не останавливались: однако северокорейские ракетная и ядерная программы явно прошли определенное развитие за последние три с лишним года, на протяжении которых идут совещания. Есть некое зловещее сходство между "совещательной дипломатией" по вопросам нынешней Северной Кореи и ранними эпизодами "совещательной дипломатии" в Европе между Первой и Второй мировой войной. Хотя подробности явно различаются - Германия была сильнейшим государством региона, а Северная Корея является слабейшим - динамика происходящего практически та же. Державы, охраняющие статус-кво, стремятся к переговорам; ревизионистская держава стремится вооружиться - и обе стороны реализуют свои стремления.

Когда в июле Северная Корея осуществила запуск ракет, этот поступок был расценен во многих странах как импульсивный и даже иррациональный. На деле он был четко просчитанным и ориентированным на демонстрацию уверенности режима в том, что он может вмешиваться в мировые события, и в потенциале переведет свою игру на гораздо более опасный уровень.

Но даже при этом Пхеньян не мог предположить, насколько этому проекту, взволновавшему военный альянс США-Южная Корея, будет потакать бесталанное правительство Но Му Хена. После запуска ракет президент Южной Кореи тщательно избегал критики в отношение Северной Кореи и вместо этого жестко осудил Японию (в числе прочего) за передачу вопроса в ООН, утверждая, что действия Токио могут "создать серьезную опасность для мира с Северо-Восточной Азии"! Администрация Но Му Хена также заявила, что совместное предприятие на территории Северной Кореи ценой миллиарды долларов - промышленный комплекс Кэсон - не должно быть затронуто какими бы то ни было политическими последствиями данных ракетных испытаний. Сеул продолжил субсидировать проект и добиваться того, чтобы северокорейские товары, произведенные комплексом Кэсон, получили привилегии по готовящемуся США и Южной Кореей соглашению о свободной торговле.

Но самое характерное то, что президент Но перевел оперативное военное управление объединенными силами США и Южной Кореи (Opcon) из-под контроля США в руки Южной Кореи. Его ничуть не остановило то, что в самой Южной Корее военные специалисты - включая множество отставных генералов и бывших министров обороны - предупреждают, что армия страны не готова к подобным переменам и что может пострадать ее боеготовность. Настоящая причина, объясняющая твердую позицию президента по вопросу Opcon, была озвучена одним из его советников на публичном семинаре, состоявшемся в Сеуле в прошлом месяца. Он убежден, что передача Южной Корее оперативного управления армией критична для поддержания безопасности, поскольку это не даст американскому командованию единолично проводить военные операции в случае возникновения чрезвычайной ситуации на полуострове.

Другими словами, Opcon демонстрирует недоверие правительства Но Му Хена к американским союзникам - и это недоверие столь сильно, что его не удается скрыть даже перед лицом северокорейских ракетных испытаний. В свете подобной реакции со стороны Южной Кореи Пхеньян делает собственные выводы о риске и выгодах перехода к ядерным испытаниям.

***

"Дети цветов", отвечающие за национальную безопасность Южной Кореи, в эти дни проявили себя плохо, однако и действия тех, кто считает себя взрослыми, придя к власти в Вашингтоне в 2001 году, выглядят не лучше. Заняв пассивно-агрессивную позицию в конфронтации с Северной Кореей, проявив несдержанность и обидчивость в разногласиях с Сеулом, самое главное, чего администрация Буша на сегодняшний день достигла в "союзном деле", - это снижение численности американского контингента в Южной Корее, причем с планами дальнейшего снижения. Неясно даже, могут ли наши государственные мужи оценить ставки в игре, в которую они впутались. Но все это, конечно, не помешает Пхеньяну еще сильнее давить на альянс США - Южная Корея.

Сделав свой ядерный ход, Ким Чен Ир перевел стрелки часов альянса США и Южной Кореи ощутимо ближе к полуночи. И если прислушаться, то мы услышим тиканье этих часов.