Иностранная пресса о России и не только

7 мая Дмитрий Медведев официально вступит в должность президента России. Однако сразу после пышной церемонии в Кремле рядом с ним появится влиятельный премьер-министр - Владимир Путин. Обладая огромным политическим капиталом и возглавляя партию власти, Путин явно будет и дальше контролировать ситуацию в стране, уверена западная пресса. Однако по-прежнему неясно, какова его конечная цель, отмечают зарубежные наблюдатели. Хочет ли он вернуться в президентское кресло еще на два срока? Или же Путин просто стремится проконтролировать переход власти к преемнику?

В среду Дмитрий Медведев в торжественной обстановке станет третьим президентом России, сообщает The Washington Post. Однако уже на следующий день, без лишней помпы и проволочек, правительство возглавит новый премьер-министр - Путин. В российской политике премьер обычно играет роль мальчика на побегушках при президенте, отмечает обозреватель Питер Финн, однако на этот раз ситуация обещает быть иной. Возникает резонный вопрос: кто в действительности будет править Россией?

Ни Путин, ни Медведев официально не сообщали, как намерены поделить полномочия. Они лишь дали понять: в том, что касается управления страной, у них полная гармония. Но, как показывает российская история, тот, кто попадает в Кремль, почти непременно проникается вкусом к власти и без стеснения пользуется своими полномочиями, отмечает американское издание.

Путин покидает свое кресло с огромным политическим капиталом и новыми полномочиями, которые сделают его, по меньшей мере, самым полновластным из российских премьеров. После избрания Медведева Путин был выдвинут на пост председателя крупнейшей партии "Единая Россия". Кроме того, он получит контроль над обеими палатами парламента, которые могут проводить процедуру импичмента в отношении президента и губернаторов. В его подчинение перейдут и массивный российский бюрократический аппарат, и государственные корпорации.

При этом до конца не ясно, для чего именно Путин собирается употребить свою власть и какова его конечная цель, подчеркивает газета. Может быть, он просто выжидает, прежде чем вернуться в Кремль на должность президента? Или такой значительный объем власти нужен Путину для того, чтобы защитить нового президента, пока тот не укрепит свое положение? Или никакой генеральной стратегии нет вовсе, а Путин с Медведевым просто не заглядывают так далеко?

"Я совершенно уверена, что Путин вернется, - заявила газете политолог Ольга Крыштановская. - Он вернется на 14 лет, два срока по семь лет". Шансы на то, что преемник предаст Путина и станет настоящим президентом, по ее мнению, очень невелики. А вот депутат от "Единой России" Сергей Марков утверждает, что если Медведев докажет свою компетентность и будет следовать заданному курсу, Путин через год-другой покинет политическую сцену. "Обычным пенсионером он не станет, но нельзя сказать, что он одержим желанием сохранить власть", - объясняет Марков. В любом случае, у власти должен остаться кто-то один, соглашаются эксперты. "Если у руля встанут сразу двое, это может привести к конфликту и даже параличу", - предупреждает Лилия Шевцова из Московского центра Карнеги.

Путин пользуется огромной народной поддержкой, пишет австрийская Der Standard, и пока что он не намерен отпускать поводок своего преемника и ближайшего соратника Медведева. "Всесильный шеф Кремля" еще долго будет держать рычаги управления в своих руках, уверены наблюдатели, ведь в ходе переезда в Белый дом Путин возьмет с собой не только ближайших соратников, но и большую часть полномочий.

Однако новая структура власти ясна не до конца, поскольку российское руководство опирается не столько на формальные позиции и институты, сколько на неофициальные договоренности, поясняют специалисты. "А Путин как раз и есть гроссмейстер неформальных договоренностей", - отмечает политолог Мария Липман.

"Путин обносит Медведева стеной", - считает кремлевский инсайдер Александр Рар, эксперт из Немецкого общества внешней политики (DGAP). Путин добился преимущества, создав за последние недели вокруг себя влиятельный правительственный аппарат, но при этом не дав Медведеву зеленого света на создание собственного президентского аппарата. И все же, начиная с "8 мая часы будут идти по-другому", думает Рар. Президент в любом случае является самым влиятельным человеком в государстве, а в своем первом после победы на выборах интервью Медведев ясно дал понять, что в России только один центр власти - и находится он в Кремле.

А вот французская Le Monde пытается объяснить происходящее в России с помощью шахматных правил и указывает, что "король" остался прежним. В Кремле имеет место рокировка, полагает автор статьи Робер Соле, - маневр, при котором ладья перепрыгивает через короля, закрывая его собой. Подобный ход предполагает три условия. Во-первых, король не должен находиться под шахом. Во-вторых, рокировку можно осуществлять лишь один раз. В-третьих, цель данного маневра - защитить короля, а не передать ладье все королевские прерогативы, напоминает журналист Дмитрию Медведеву.

В любом случае, приход на политическую арену нового игрока, пусть и ослабленного, обострит войну между кремлевскими "кланами", утверждает швейцарская Le Temps. Эпоха Путина была ознаменована возвращением к власти силовиков: сегодня они играют первостепенную роль в политике и экономике. С ними борется клан экономических "либералов", к которому обычно причисляют и Дмитрия Медведева.

Именно на борьбе этих фракций держится система, основанная Владимиром Путиным, пишет газета. Сталкивая различные "клубы", Путину удается оставаться над схваткой и править, лавируя между ними. Но, назначив своим преемником "либерала", Путин спровоцировал серию междоусобиц. Стало быть, после прихода в Кремль Медведев будет вынужден управляться не только с неудобным премьер-министром. Ему предстоит также взять под контроль борющиеся фракции. И если выборы 2 марта Медведев выиграл без труда, то теперь преемнику предстоит узнать, что такое настоящая борьба за власть, подводит итог издание.

Также по теме:

Российский эксперимент с двумя царями (Die Presse)

Путин и Медведев: братья-Наполеоны (Les Echos)