Иностранная пресса о России и не только

Оазис свободы и амурные искушения: дача - это национальная святыня россиян. Разумеется, не всех. Недруги дач настойчиво сопротивляются традиции

Выезжать или не выезжать? Этот принципиальный вопрос раскалывает россиян - по крайней мере летом. В Москве линия конфронтации проходит по кольцевой автостраде, городской границе. Перспектива оказаться в летние выходные в городе кажется большинству россиян столь же невыносимой, как свадьба без водки. И 60% горожан отправляются на дачу, показывают опросы. При этом специалисты по изучению общественного мнения не делятся информацией, почему оставшиеся 40% ведут себя по-другому: то ли они и вправду предпочитают городскую квартиру, то ли и без того живут на природе, то ли просто не могут позволить себе дачу.

Дача - это не местопребывание, а образ жизни, говорит исследовательница русской культуры Ольга Вайнштейн. Тот, кто его игнорирует, постоянно сталкивается с критическими вопросами. Похоже, что многие любители дачной жизни делят мир на две категории: "дачников" и "неудачников". Недруги дач вроде меня на эту злую игру слов язвительно возражают: "Какой смысл по пятницам и воскресеньям, едучи, вернее, двигаясь черепашьим шагом на дачу и с дачи, стоять по пять часов в пробках и дышать выхлопными газами, чтобы затем один день наслаждаться свежим воздухом?"

Однако поклонники дачной культуры выше подобного богохульства. И на их стороне традиция. Еще Антон Чехов возвел в своих произведениях дачу на пьедестал - несмотря на то, что еще сто лет назад он предупреждал об опасных сопутствующих эффектах: нет более опасного места для брачных уз, чем дача. В XIX веке Чехов не мог предвидеть, что Москва когда-нибудь будет кишмя кишеть стриптиз-клубами и саунами с девочками по вызову и что, несмотря на все амурные искушения, которые сопутствуют вольной жизни на свежем воздухе, дача окажется в числе относительно безгрешных мест.

И пусть у многих россиян дача связана с первой любовью и поцелуями в кустах, согласитесь, что все это достаточно безобидные вещи, без которых немыслимы прелести кратковременного пребывания на природе. Более или менее в стороне от городов - удаленность дачи от черты города может колебаться от одного до тысячи километров - "дачник" избавляется от оков городской цивилизации. От постоянного городского шума, печального зрелища панельных многоэтажек, толкучки в метро и на улицах. Дача - это целый мир, свобода, индивидуализм на шести сотках. Дача - это возможность выспаться, это гамак, чаепитие на террасе, бесконечные разговоры, прогулки и длинные ночи за вином или водкой.

"В советское время на даче, вдалеке от центра и государства, люди чувствовали себя свободными", - полагает исследовательница Ольга Вайнштейн. Противники режима, от Ленина до Солженицына, находили себе пристанище на дачах, диссиденты, опасаясь обысков в городских квартирах, прятали там свои крамольные рукописи. На дачу отправлялось все, для чего не оставалось места в квартирах - от старого хлама или антиквариата до старых традиций. "Дача стала заповедником альтернативной культуры", - считает Вайнштейн. Дачи - от шикарной виллы олигарха до маленького домика парикмахера - демократичны: каждый имеет свой кусок летней природы. Хотя бы арендованный. Дача - это палочка-погонялочка для всех и каждого: для миллиардера, у которого, чтобы не ударить в грязь лицом перед соседями, терраса должны быть выложена самым модным мрамором; и для продавщицы, потому что там она сажает картошку, чтобы зимой ее дети не голодали.

Заборы как в Форт Нокс

В отличие от Запада, по крайней мере раньше, дачные участки зачастую не огораживались вовсе, чувство собственности у людей находилось в зачаточном состоянии, и к ближайшему озеру все ходили через соседский участок. Теперь же некоторые элитные дачи огорожены не хуже, чем Форт Нокс, - зато другая старая традиция уверенно держит свои позиции: к соседу на чашку кофе или чая, сплошь и рядом вместе с друзьями, с которыми хозяин и вовсе не знаком, можно заявиться без всякого приглашения. Дни рождения и другие праздники дачники нередко отмечают большой компанией, иногда просто переходя из дома в дом - своего рода праздничная одиссея.

Насколько легко попасть с одной дачи на другую, настолько же сложным порою оказывается доступ в мир дач вообще. Приглашение на дачу сродни посвящению в рыцари: человек, которому эта честь оказана, становится в какой-то степени членом семьи. И горе тому, кто отклонит подобное приглашение.

Поэтому я периодически страдаю в пробках, пробираясь к девственной природе. И почти всегда терплю неудачу, пытаясь избежать этого дорожного безумства, выбирая для своего путешествия самое неудобное время, обычно посреди ночи или ранним утром. Пока что результатом попытки сэкономить время всегда оказывалось расстройство сна. И похмелье. Наградой же являются разговоры после четырех, пяти и более рюмок водки, вряд ли возможные в Москве. Например, когда в двух домах от дачи друзей тебя вдруг заключает в объятья высокопоставленный чиновник из министерства экономики и начинает рассказывать о своей трудной жизни. Или когда зять соседки, который работает водителем, интересуется, что же на самом деле творится в Кремле - поскольку он ни на йоту не верит государственному телевидению.

Только иностранец вроде меня может думать о таких неудобствах, как туалет на другом конце участка, полчища комаров или ведро с холодной водой вместо душа, когда хозяин тянет руку к гитаре или зовет в баню. Положа руку на сердце должен сказать, что в такие моменты даже закоренелый недруг дачного образа жизни может дать слабину и разочароваться в своей прежней вере. Но разве это преступление? Тем более что дачи имеют свой плюс даже для тех, кто туда не ездит вовсе: хронически перегруженная Москва в летние месяцы становится малолюдней и удобней для жизни, пробки - если не брать вылетные магистрали - спадают, и можно надеяться, что в метро тебя не зажмут, как обычно, со всех сторон. Летняя московская мечта. И разве в предвкушении этого праздника мы, убежденные урбанисты, не становимся в глубине души поклонниками дач?