Иностранная пресса о России и не только

Сравнения беспорядков в Турции с "арабской весной", например с Египтом, неуместны, полагает большинство наблюдателей. Турки обеспокоены исламскими наклонностями Эрдогана, но, по сути, протестуют против местной формы путинизма с ее пренебрежением к мнению оппозиции, гонениями на журналистов, страхом перед соцсетями. Эрдогану следует извлечь урок, иначе его "непонятые дети" просто "прогонят разгневанного папочку", пишут СМИ.

Попытка премьер-министра Турции представить антиправительственные протесты как результат усилий оппозиционных отщепенцев вписывается в модель того, как многие исламистские политические лидеры реагируют на критику своих режимов, полагает USA Today. Исламистские лидеры в Египте, Тунисе и Турции продемонстрировали пренебрежение к взглядам оппозиции, которое вызвало фрустрацию, лишь усиливающую народные волнения и нестабильность.

Как сказал Шади Хамид, директор по исследованиям аналитического центра Brookings Center в Дохе, эти лидеры считают, что победа на выборах дает им мандат и значительную свободу воплощать в жизнь собственное видение, даже перед лицом существенного противодействия. "Там мало считаются с идеей консенсуса и учетом позиций электоральных меньшинств".

Вот и Эрдоган отказался отвергнуть план строительства торгового центра и мечети на исторической площади в Стамбуле, против которого выступали митингующие. "Я не намерен ждать разрешения (от оппозиции) или от горстки мародеров", - заявил он. Выступая в прошлые выходные, он предупредил демонстрантов: если они выведут на улицы 200 тыс. человек, его сторонники выведут миллион.

Эксперт находит сходство с ситуацией в Египте, где президент Морси провозгласил неограниченную исполнительную власть. Когда же десятки тысяч человек стали протестовать у президентского дворца, он назвал их нелегитимными отщепенцами и заявил, что "по воле божьей и по результатам выборов я стал капитаном этого корабля".

Между тем Майкл Рубин, аналитик Американского института предпринимательства, усматривает параллели с другим популярным президентом, столкнувшимся с сопротивлением оппозиции, - Владимиром Путиным. "Во время турецкой весны люди почувствовали, что страна больше не является демократической. Он (Эрдоган), похоже, объединил в себе худшие черты Морси и Путина".

Обозреватель Bloomberg Марк Чемпион так и озаглавил свой материал: "Турция Эрдогана станет путинской Россией?". На протяжении нескольких лет премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган склоняется к усеченной демократии, которую Владимир Путин уже установил в своей стране, говорится в статье.

Эрдоган больше уважает Путина с его жесткостью, чем Евросоюз, который постоянно ноет о гражданских свободах. У лидеров двух стран много общего, полагает автор статьи. Оба - бывшие спортсмены (Путин - дзюдоист, Эрдоган - футболист), оба большую часть правления были популярны в народе, оба заслужили благодарность избирателей выводом своей страны из кризиса, но оба чувствуют, что время экономических успехов проходит.

Теперь Эрдоган хочет провести так хорошо знакомую всем россиянам "рокировку" и после многолетнего пребывания в премьерском кресле стать президентом страны, сообщается в публикации.

Несомненно, многие протестующие обеспокоены исламскими наклонностями Эрдогана, полагая, что их образ жизни в опасности, однако, по сути, турки протестуют против местной формы путинизма, уверен журналист.

Турецкие СМИ - самый наглядный пример "путинизации" страны. В 1990-е годы в Турции, как и в России, главные газеты и телеканалы принадлежали миллиардерам. При этом существовало лишь три запретные темы: угнетение курдского меньшинства, геноцид против армян 1915 года и критика Ататюрка. Эрдоган положил конец свободе турецких масс-медиа: крупнейший медиахолдинг возглавил зять премьера, журналистов запугали судебными преследованиями, а СМИ, принявшие новые правила игры, получили финансовую поддержку государства, пишет Чемпион.

Конечно, все аналогии между двумя странами условны, признает обозреватель: "В Турции гораздо сильнее плюралистические традиции и гражданское общество, и это вселяет надежду. Будем надеяться, что протесты помогут Эрдогану увидеть, какой риск несет следование путинской модели".

В Турции не ожидается переворота. Сравнения с "арабской весной", например с Египтом, неуместны, пишет Кирилл Штигер в Neue Zürcher Zeitung. Несмотря на усиливающуюся критику, Эрдоган прочно держится в седле и, вероятно, победил бы на выборах даже сейчас. Тем не менее, последние дни показали, что "Партия справедливости и развития" больше не является единым блоком.

Если Эрдоган отреагировал на протесты резко - обвинил в их организации экстремистские группировки и подчеркнул, что большинство населения на его стороне, то от некоторых представителей ПСР слышны примирительные высказывания, противоречащие жесткой линии премьера. Один из этих представителей - президент Абдулла Гюль. Он справедливо указал на то, что демократия - это больше, чем выборы, и различные мнения надо уважать. Сейчас многое будет зависеть от того, какое крыло одержит верх, говорится в статье.

"Если бы протесты послужили стимулом для дальнейшей демократизации, это было бы большим достижением", - продолжает автор статьи. Курдскую проблему правительство уже пытается решить, но за этим, по словам критиков, стоит политический расчет: Эрдоган пытается привлечь курдскую партию на свою сторону, чтобы успешно провести через парламент реформу конституции и стать президентом с большими полномочиями. Кроме того, "необходимы жесты примирения с религиозным меньшинством алавитов", составляющим около 10% населения.

В статье Tageszeitung журналист Феликс Дахзель сравнивает премьер-министра Турции с "разгневанным папочкой, не способным понять, почему его дети-подростки вдруг взбунтовались против него". Премьер не понимает ни желаний своих детей, ни способов их коммуникации. Более того, он их боится. "По моему мнению, социальные сети являются наибольшей опасностью для общества", - заявил Эрдоган.

"В протестах, начавшихся в стамбульском парке Гези и перекинувшихся впоследствии на всю страну, социальные сети, опробованные в Тунисе, и успешно примененные в Египте и Нью-Йорке, стали не альтернативой, а единственном средством коммуникации, - пишет Дахзель. - Их влияние достигло такого масштаба, что турецкие власти начинают арестовывать пользователей Twitter- якобы из-за "лживых сообщений". Эрдоган обходится с пользователями Twitter как с журналистами - запугивает, преследует и бросает за решетку.

Однако "папаша", применивший силу против демонстрантов, теперь уже не сможет легко "загнать джина в бутылку, ему придется поговорить со своими детьми". Или же они просто "прогонят старика", заключает автор.

"Образ турецкого сопротивления возник, когда женщина в красном платье пострадала от перцового газа", - пишет корреспондент The Guardian Люк Гардинг. Он побеседовал с Сейдой Сунгур - той самой женщиной, научным сотрудником Стамбульского технического университета.

В прошлый вторник Сунгур была среди небольшой группы, направившейся в парк Гези, чтобы защищать его от бульдозеров. Когда Сунгур пришла на место, она увидела выстроившихся в линию полицейских из группы борьбы с уличными беспорядками. Один из них нагнулся и распылил перцовый газ прямо ей в лицо. "Когда она отвернулась, полицейский в противогазе подался вперед и окатил ее водой из шланга. После неожиданного нападения она и другие активисты с трудом пытались отдышаться", - рассказывается в статье.

Фотограф Reuters Осман Орсал запечатлел этот момент, сделав фотографию, которая за считанные дни получила широчайшее распространение.

Профессор Алие Аху Акгюн, подруга Сунгур, которая также попала в облако газа во время акций протеста, свидетельствует: "Начинает жечь глаза. Хочется плакать, но плакать невозможно. Легкие болят...".

Акгюн сказала, что правительство Эрдогана применило свой обычный подход, ставящий планирование застройки "с ног на голову": сначала что-то возводят и только потом думают о последствиях. "Я четыре года пыталась втолковать студентам, насколько важно городское планирование. Теперь они наконец поняли, что мы им говорили", - заметила преподавательница.

Также по теме:

Народные волнения в Турции: страхи, связанные с финансами, подтверждаются (The New York Times)