Иностранная пресса о России и не только

"Согласно рейтингам популярности, Сталин в России стабильно пользуется высоким уважением, в то время как Горбачев занимает самые низкие места. Когда бы авторитарный порядок ни находился под угрозой - во время перестройки или в ходе проектов Бориса Ельцина по снижению государственного влияния, во время валютных кризисов или после терактов - миллионы россиян мечтали о новом властителе с железным кулаком, который бы убрал хлам западной демократии", - пишет консультант по культуре и режиссер Михаэль Шиндхельм в комментарии для Süddeutsche Zeitung.

"Однако есть и убедительные рациональные аргументы. Сталин символизирует победу над гитлеровским фашизмом. Великая Отечественная война стоила 22 млн жертв. На День Победы 9 мая до сих пор собираются ветераны и демонстрируют гордость поколения, понимавшего себя как исполнителей всемирной миссии", - продолжает автор статьи.

"Сталин был гениальным мастером вины, и этот талант оказался длительным проклятием. Тот, кому он сегодня доверял кровавые дела, завтра погибал от них сам. Преступники становились жертвами, жертвы - преступниками. Сталинский СССР извне представал державой-победительницей, изнутри, глубоко изнутри - обществом, где добро и зло, ад и рай стали неразличимы. В любой семье были солдаты с несметным количеством наград и парии-заключенные, погибшие и выжившие. Над тридцатью годами систематического уничтожения людей распростерлось демоническое молчание", - пишет Шиндхельм.

По словам режиссера, и после окончания эпохи коммунизма, несмотря на наличие гражданских инициатив, требующих переосмысления прошлого, общественная дискуссия о Сталине и его эпохе "давно замерла в патовой ситуации". "По-видимому, российское общество после катастроф ХХ века, после войны и сталинского владычества слишком устало, чтобы пробудить к жизни свою историю. Однако эта история и не мертва, а история, которая ни жива ни мертва, - все равно что поднятый из могилы покойник. Иосиф Сталин - зомби этой истории. Он представляет собой фантом коллективного психоза, повлиявшего и на более молодые поколения", - рассуждает Шиндхельм.

Автор материала отмечает, что особенно тяжело россияне восприняли распад СССР: "в то время, как некоторые бывшие советские республики восприняли этот момент как начало пути к свободе и сегодня находятся в куда лучшем положении, чем бывший старший брат, для россиян умерла империя, заложенная на века. Снижение статуса до положения обычной страны в многополярном мире дается тяжело".

"Текущие социологические данные производят впечатление симптомов непрекращающейся травмы. Средний возраст мужчин - 64 года. Процент суицидов считается самым высоким в мире. С момента краха коммунизма преждевременной смертью умерли от 10 до 20 млн человек - столько же россиян погибло во Второй мировой войне. Рождаемость вдвое меньше, чем незадолго до смерти Сталина, смертность - вдвое выше", - пишет Шиндхельм.

"Эту разруху нельзя связать с отдельными событиями и личностями новейшей истории, как бы их ни звали - Сталин или Путин. Модернистский советский проект в России не закончился одним переворотом, как почти во всех бывших государствах-спутниках Восточной и Центральной Европы. Его крах длится и не прекращается в течение 60 лет, как будто фильм все время начинается сначала. Возможно, в ходе этой бесконечной петли когда-нибудь даже закатится звезда Иосифа Сталина. С вымиранием поколения ветеранов и подрастанием молодого поколения, которое чувствует себя как дома скорее в соцсетях, чем в мире зомби, принадлежащем отцам и дедам, российская историография, возможно, все же выйдет из оцепенения", - заключает Шиндхельм.