Иностранная пресса о России и не только

"Зулейха открывает глаза" и "Дети мои": в интервью немецкому изданию Frankfurter Rundschau российская писательница Гузель Яхина рассказала о своих романах, посвященных сталинской эпохе, и о резкой реакции, которую они вызвали на ее родине.

"Мы же говорим здесь не о профессиональной критике, речь идет о политических высказываниях. И здесь много различных мнений, отчасти противоречивых. Из Татарстана поступали националистические, религиозные высказывания, в которых критиковалось то, что героиня книги выбрала русского мужчину, что она забыла своего мужа-татарина, что воспитывала своего сына не в традиции шариата, что позволила ему даже уехать от семьи, причем в Ленинград, то есть в другой мир, в европейскую цивилизацию. Да, такие высказывания были. Но я также получила из Татарстана очень много положительных отзывов, я почувствовала очень много поддержки, очень много любви, очень много благодарности за то, что я рассказала об этой части татарской истории. Также были те, кто упрекал меня в том, что я оскверняю наше доброе прошлое, очерняю его. Были и те, кто, наоборот, обвинял меня в том, что я слишком поверхностно описываю репрессии, слишком увлекательно рассказываю о них, что героиня даже находит свое счастье. Этим я якобы оправдываю то, что натворил Сталин", - поделилась писательница.

"Я поняла, что то, что высказывают критики, больше говорит о них самих, чем о моей книге. Это меня успокоило. Сейчас реакция еще сильнее, так как телевизионная публика значительно превосходит по численности читательскую. Но, возможно, и изоляция во время эпидемии коронавируса играет свою роль. Ведь в России ограничения действительно строгие. Возможно, что страхи, что эта необходимость находиться на одном месте, то есть ощущение своего рода домашнего ареста, воздействует на людей и их реакцию", - отметила Яхина, подчеркнув, что "волна солидарности была в разы больше" и в соцсетях она "получила тысячи положительных отзывов".

Отвечая на вопрос издания о том, как она оценивает "возрождение сталинской эпохи, которое наблюдается в России", Яхина отметила: "Я бы не хотела оценивать всю политику с ее отношением к истории раннего СССР. Я могу говорить как автор своих книг. В первой книге речь идет о принудительной коллективизации, во второй - о поволжских немцах. Обе книги получили высокую оценку, были удостоены наград и переведены на многие языки. Эти переводы поддерживались государством. И то, что первая книга была экранизирована государственным телеканалом, - это ведь тоже важно. Да, у меня действительно были опасения по поводу того, что при съемке фильма что-то могут смягчить. Но книга была экранизирована очень бережно, с уважением к тому времени".

"Для меня было очень важным, чтобы в сериале были названы цифры. И они были названы сразу в первой серии: 4 миллиона людей стали жертвами принудительной коллективизации, 2,5 млн людей были депортированы. Так история одной отдельной женщины приобретает другой масштаб", - подчеркнула писательница.

Отвечая на вопрос журналиста о том, почему России до сих пор тяжело дается анализ своего прошлого, Яхина отметила: "У меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, государство всеми силами пытается не расколоть общество еще больше. Ведь реакция на сериал показывает, что есть раскол. Я не вижу намерения что-то затушевать".

Писательница рассказала, что привлекает ее в сталинской эпохе: "Это было абсолютно необыкновенное время. С одной стороны, это было время, полное трагедий, погибли миллионы людей. Сначала революция, потом гражданская война, затем голод начала 1920-х, потом голод начала 1930-х, потом "Большой террор" 1937-1938 годов, Великая Отечественная война и депортация целых народов. С другой стороны, это время было также наполнено эйфорией, особенно 20-е годы. Многие люди действительно искренне верили, что они построят великолепное будущее. И это смешение трагедии и одновременно расцвета, например, в области культуры, оно очень притягательно, оно завораживает меня. Об этом мой второй роман. Решающим был 1927 год, я обозначила его для себя как веху. До 1927 года было много энтузиазма, была вера в будущее, затем произошел перелом, и по прошествии времени стало ясно, что советская сказка больше не могла сбыться".

Говоря о том, как опыт тех лет сказывается на сегодняшней России, Яхина отметила: "Я не могу объяснить это с точки зрения науки, но из психосоциологии мне известно, что то время определяет сегодняшний день. Этот опыт влияет на нашу политическую позицию, наши действия. На личностном уровне он влияет на такие аспекты, как страх, а также на отношение к государству или, наоборот, отношение государства к гражданам. Моя бабушка, которая пережила депортацию, была очень жестким человеком. Этот жесткий, железный характер, так сказать, ковался в депортации. (...) Я всю свою жизнь размышляю о характере своей бабушки. Сейчас я понимаю, что все это наложило отпечаток и на поколение моей матери, ее сестер и братьев, и на меня. Это эхо прошлого, которое проявляется в нас".

Верит ли писательница в то, что Россия признает свое прошлое? "Я очень надеюсь, что это произойдет, - сказала Яхина. - Именно это я пытаюсь сказать в своих книгах. Ведь речь идет не о том, что тогда что-то станет легче, речь идет о принятии того, что было. Просто для того, чтобы проанализировать все, что произошло, нужно много времени. Жесткие отзывы показывают лишь, как глубоко засела боль. Я очень глубоко сочувствую людям, которые жили тогда. Я не могу сегодня сказать, что бы я делала тогда, этого никто не может. Поэтому я думаю, что важнее чувствовать сопереживание и принять историю вместо того, чтобы представлять ее так, чтобы облегчить что-то. Нам нужно очень много любви в сердце, чтобы принять прошлое. Если бы мои книги смогли немного помочь в этом, я была бы очень счастлива".