Иностранная пресса о России и не только

Террористическая угроза, серьезность которой стала как никогда очевидна после 11 сентября, трансформирует систему международной безопасности. Она уже подтолкнула Вашингтон и другие крупные столицы к историческому реформированию старой системы безопасности, на которую США и их европейские союзники полагались в течение полувека. При этом значительная часть энергии для развития этого процесса поступает из неожиданного источника - из России, а точнее, от ее президента Владимира Путина.

Путин уже давно поставил себе широкую задачу - наладить связи своей нездоровой, эгоцентричной страны с США, одновременно присоединив ее к основному направлению европейской жизни. Еще до 11 сентября он принял более спокойный подход к основным приоритетам президента Буша - ракетной обороне, изменению Договора по ПРО, расширению НАТО. После атак тон России стал еще более спокойным, что вызвало тревогу в западных столицах, которые заволновались, не слишком ли далеко он опережает аппарат их национальной безопасности. Ожидается, что в этом месяце, когда Путин встретится с Бушем в Вашингтоне и Кроуфорде, Техас, два лидера начнут процесс, направленный на изменение стратегического баланса. В результате блок НАТО, являющийся сейчас основой отношений Америки и Европы в сфере безопасности, может оказаться на обочине.

Задолго до 11 сентября о НАТО задавали сложные вопросы. По-прежнему ли альянс служит своей цели? Есть ли в нем место для России, а если есть, насколько центральное место? Некоторые западные лидеры, начиная с Тони Блэра, пришли - в той или иной степени - к выводу, что стратегические интересы Запада и России теперь совпадают, что системы коллективной безопасности, в которых отсутствовала Россия, утратили свой смысл. Но после 11 сентября колоду тасовал только Путин. Он первым позвонил Бушу после атак. Он согласился не возражать против использования баз в Узбекистане и других странах Средней Азии для ударов по Талибану. Он нанес визит канцлеру Германии Герхарду Шредеру и привел в восторг Бундестаг, прочитав на немецком языке речь, напичканную цитатами из Гете и Шиллера, представив Россию, как страну, разделяющую европейские ценности.

3 октября Путин долго беседовал с генеральным секретарем НАТО лордом Джорджем Робертсоном, с которым российский президент, по-видимому, любит обсуждать вопросы безопасности. Вскоре после их встречи мне показали официальный отчет беседы, в которой Путин выражал свою непримиримую позицию в отношении Талибана и радикального Ислама, а также решительное намерение присоединить Россию к Западу.

На этой встрече Путин сказал, что главной угрозой миру является распространение ядерного оружия, и что существует заговор, цель которого - убить президента Пакистана генерала Первеза Мушаррафа. Он спросил: если это произойдет, в чьих руках окажется пакистанское ядерное оружие? И сам ответил на свой вопрос прямо, хотя и странно: в руках у "министра обороны" - Усамы бен Ладена. Путин подчеркнул также, что было бы большой ошибкой устранить лидеров, но оставить у власти Талибан. Он заявил, что Талибан - это Афганистан, и предложил создать конференцию, в которой участвовали бы все афганские антиталибские силы.

Главной темой беседы были отношения России и НАТО. Ни один из участников не видел причин, мешающих России стать членом альянса. Путин обратил внимание на то, что Робертсон первым понял, что Россия не представляет угрозы для альянса, и сказал, что его страна должна быть главным союзником НАТО. По его словам, альянс должен консультироваться с Россией по основным вопросам безопасности, иначе страна окажется на обочине системы безопасности, в чем не заинтересован никто. Он не просил о членстве как таковом, скорее, об участии в выработке политики.

Путин заявил, что Россия не будет вставать в очередь кандидатов на вступление в альянс, как это делают страны, от членства которых ничего не зависит. Робертсон ответил, что понимает эти доводы, но не видит причин, мешающих России подать заявление. Он сказал, что обе стороны должны прекратить дипломатический танец с саблями по вопросу о членстве России. Путин повторил свою фразу про очередь, но добавил, что хотел бы, чтобы у России и НАТО сложились зрелые отношения. Он предложил Робертсону начать работать по этому вопросу с российскими экспертами.

Российский президент попытался показать, какую возможность он предлагает Западу, заметив, что собирается проработать на посту президента максимум четыре года. Он сказал, что разделяет все западные ценности, но предупредил, что у его последователей могут быть иные взгляды на европейскую безопасность - дав тем самым понять, насколько глубоки разногласия между ним и некоторыми ключевыми фигурами в Москве.

Робертсон заметил, что стороны должны сконцентрировать свое внимание на нескольких специфических сферах кооперации - терроризме, спасательных работах, Косово и Боснии. Кроме того, генеральный секретарь предложил провести конференцию о военных действиях против терроризма, спонсорами которой стали бы НАТО и Россия. Путину эта идея понравилась. Разговор завершился тем, что Путин попросил Робертсона передать привет Бушу, имя которого до этого ни разу не упоминалось.

В Техасе мы еще услышим эхо этого разговора. Там Путин, скорее всего, еще раз спокойно согласиться на расширение НАТО. Он изучал эту перспективу до 11 сентября, особенно в связи с возможностью вступления в альянс балтийских государств. Он и его советники считали, что это приведет НАТО в регион, который Россия привыкла считать сферой своего влияния, а то и непосредственного руководства. Если он собирается играть серьезную роль в новой западной системе безопасности и присоединиться к Европе, эта озабоченность теряет смысл.

Мало того, раздутый альянс, управляемый консенсусом, не будет стоять ближе к центральному направлению политической деятельности. Центр будет все более и более смещаться туда, куда его поместят ключевые игроки, в первую очередь - США и Россия. Сегодняшние угрозы безопасности не являются военными, НАТО не обладает средствами борьбы с терроризмом и распространением оружия. Борьба с терроризмом - это в гораздо большей степени функция разведслужб и полиции, нежели армии, и Вашингтон все менее охотно полагается на НАТО в выполнении каких бы то ни было задач, за исключением миротворческих. НАТО сам может увязнуть в решении проблем своих членов.

Путина невозможно сбить с выбранного курса, но он должен показать критикам внутри страны, что Россия что-то получит за свой смелый шаг в сторону Запада. Скорее всего, его главным приоритетом является присоединение России к мировой экономике. Чтобы добиться этого, страна должна вступить во Всемирную Торговую Организацию, хотя многие россияне считают ВТО заговором транснациональных компаний, стремящихся эксплуатировать российские активы. Кроме того, Путин стремится к заключению торгового соглашения с Европейским Союзом. Члены ЕС ему симпатизируют, но вряд ли будут заключать такое соглашение до того, как Путин не добьется членства в ВТО. Им нужно, чтобы Россия доказала, что является серьезным игроком, способным выполнять взятые на себя обязательства.

Встреча с Бушем поможет России укрепить политические, а возможно, и экономические отношения с Западом. Путин может рассчитывать на то, что Вашингтон поможет ему с ВТО, попросив государства ЕС настоять вместе с США на смягчении правил вступления для России.

Возможно, Путин не будет возражать - по крайней мере, резко ? против планов Буша по созданию НПРО, если решит, что, в конце концов, этот проект рухнет под собственной тяжестью. Согласиться на ликвидацию Договора по ПРО - вместо внесения поправок - ему было бы очень сложно. Несмотря на то, что это договор о контроле над вооружениями, Москва считает его соглашением между двумя сверхдержавами, а посему - сделкой огромного политического значения. Если он и Буш смогут заключить новое, поддающееся контролю соглашение о резком сокращении стратегических вооружений, Москва отреагирует очень благоприятно. Шансы на заключение такого соглашения достаточно высоки, хотя пока непонятно, может ли оно быть обязательным для выполнения. Невозможно переоценить, насколько важно для России заключить формальное соглашение с США.

Все это нельзя сделать быстро. Романтические отношения Путина с крупными западными столицами должны сопровождаться внутренними реформами, в том числе демократическими. Ему придется демонстрировать, что Россия выполняет обязательства, наложенные на нее любого рода сделкой, в частности борясь с распространением опасного оружия, принимая активное участие в межнациональных программах по борьбе с организованной преступностью, наркоторговлей, отмыванием денег. В большинстве западных столиц, в том числе и в Лондоне, есть высокопоставленные чиновники, выступающие против резких перемен, особенно если эти перемены идут на пользу России и ослабляют НАТО. Франция сама испытывает сложные чувства по отношению к НАТО, но она сочтет более активное участие России ускорением смещения центра политической гравитации на восток - процесса, начавшегося после объединения Германии.

Однако изменения уже начались. Как лапидарно выразился в октябре в Шанхае Госсекретарь Колин Пауэлл: "Закончилась не только Холодная война, но и период, начавшийся после нее".