Иностранная пресса о России и не только

В 1989 году на площади Тяньаньмэнь студенты были массово расстреляны, киевский Майдан также закончился "кровавой баней", с тревогой напоминают обозреватели, но, кажется, ныне Пекин ориентируется на "медленное наступление в путинском стиле". Гарри Каспаров пишет: "К сожалению для гонконгских протестующих, взять верх над искушенной современной автократией почти невозможно".

"Для тех, кто наблюдает за продемократическими акциями протеста в Гонконге, очевидны признаки, позволяющие провести параллель с другой студенческой акцией протеста в большом городе Китая 25 лет назад. Это наводит на тревожные мысли. В 1989 году на площади Тяньаньмэнь в Пекине солдаты открыли огонь, убив сотни человек, в основном мирных участников, если не более", - пишет журналист Адам Тейлор в блоге The Washington Post.

"Но с 1989 года прошло много времени, и многое изменилось как в Китае, так и во всем мире. По многим приметам, ныне Пекин может ориентироваться на другой, более современный пример того, как контролировать массовые акции протеста в городах, усовершенствованный Путиным", - говорится в статье.

Так как же Путин сломил сопротивление? На удивление медленно и осторожно, считает автор. Он мобилизовал своих сторонников на альтернативные митинги, в государственных СМИ обвинил в организации протеста зловещие "иностранные силы", но, главное, он не спешил. Через несколько месяцев активистам уже не оставалось почти ничего, что можно было бы предъявить властям, и акции протеста выдохлись.

"Си Цзиньпин не хочет возвращаться на путь Мао, но он также не приемлет западную демократию, - считает Сяо Шу, эксперт из Колумбийского университета. - Так что Си будет следовать третьим путем - демократии путинского образца, контролируемой демократии - закрывая непокорные и поддерживая полезные для правительства НКО".

По мнению Джеффа Бейдера, бывшего главного советника Обамы по Азии, такая тактика может сработать. Жители Гонконга "не считают развитие демократии ключом к хорошей жизни, которая у них уже есть", цитирует его автор, но замечает: "Сильное гражданское общество и традиции свободной прессы в Гонконге значительно отличаются от московских".

"Каким бы отрицательным ни было медленное наступление на Гонконг в путинском стиле, как отметил в Bloomberg View Леонид Бершидский, его альтернатива - кровавая расправа, как в Киеве во время Евромайдана, - еще хуже. Учитывая обширный аппарат безопасности и политическую волю Пекина, это вполне может закончиться примерно так же, как события на площади Тяньаньмэнь", - заключает Тейлор.

Почему в Гонконге участники продемократических акций протеста не сдаются, а в России протестующие потерпели неудачу? - вопрошает в статье для The Washington Post Гарри Каспаров, председатель Human Rights Foundation. Упрощенный ответ: гонконгцы привыкли к своему особому статусу и особым правам по сравнению с остальными гражданами Китая. В России же Путин быстро погасил пламя демократии, ибо воспоминания о хаосе и коррупции 1990-х неприятны многим россиянам. "Благодаря десяти годам, в течение которых велась антидемократическая пропаганда и уничтожалось гражданское общество, россияне опасаются, и небезосновательно, что свержение Путина может повлечь за собой что-то еще похуже", - говорится в статье.

Но Каспаров находит и более глубинные причины: КНР нуждается в своем народе - особенно в молодых, образованных и глобально-мыслящих людях, так как китайская экономика зависима от потребителей в свободном мире. Бойня в Гонконге могла бы превратить надпись "сделано в Китае" в кровавую метку.

"Путин, напротив, не нуждается в россиянах, особенно в молодых и образованных": для экспорта сырьевых ресурсов не требуются ни предприниматели, ни программисты, указывает Каспаров.

Каспаров находит еще одно различие: "китайский режим зиждется на широкой коллективной и идеологической базе", а "путинская Россия - самая опасная и непредсказуемая форма правления: диктатура одного человека".

Как бы то ни было, "и российский, и китайский сценарии стали возможны благодаря глобализации и интеграции с экономиками богатых свободных стран", продолжает Каспаров. Почему же развитый мир не дает сдачи? Большинство западных потребителей предпочитает не знать, откуда берется газ и откуда - телефоны.

Ссоры Вашингтона с Москвой или Пекином порицают как "возврат к холодной войне". По мнению Каспарова, те, кто так говорит, забывают: Запад выиграл холодную войну благодаря своим ценностям, прежде всего вере в важность личной свободы.

Чтобы противостоять глобализированным диктатурам России и Китая, нужны новые рамочные механизмы, основанные на моральных принципах - "единственном оружии, с которым не могут тягаться враги демократии", рекомендует Каспаров.

Гонконгские протесты также опровергают мнение, что некоторые народы (русские, арабы, китайцы) просто не склонны к демократии. Но демократию и права человека всегда приходится добывать с боем. И если гонконгские студенты смогут напомнить об этом миру, то их протест уже удался, заключает Каспаров.