Иностранная пресса о России и не только

История Дмитрия Склярова - идеальная поучительная интернет-сказка. Нерадивый молодой российский компьютерный фокусник попал в тюрьму, нарушив злые американские законы об авторском праве. У эпохи интернета есть свои жертвы.

Борцы за свободу в интернете с готовностью ухватились за дело Склярова, арестованного в Лас-Вегасе в июле и просидевшего под арестом 21 день. Его обвинили в продаже технологий, разработанных для того, чтобы обходить американский закон о защите авторских прав 1998 г.

На прошлой неделе он стал первым человеком, которого признали виновным в нарушении этого закона. Ему грозят 25 лет тюрьмы. Его обвиняют в торговле запрещенными технологиями и организации преступного сговора. Склярова и его компанию ?ЭлкомСофт? обвиняют в создании и продаже компьютерных программ, позволяющих читателям электронных книг обходить защиту издателей.

Этот случай очень легко романтизировать. Двадцатишестилетний Скляров (внешне он похож на славянский вариант Хью Гранта) искренне обескуражен. Всего семь недель назад он оставил в Москве молодую жену, маленьких сына и дочь и отправился в невинную поездку на съезд компьютерных хакеров в Лас-Вегасе. Оказавшись в свободной стране, он был немедленно арестован за интеллектуальные преступления.

К счастью для борцов за свободу в интернете, Скляров идеально исполнил свою роль. Он не стал кричать, как борцы за гражданские права в высоких технологиях, устраивавшие демонстрации после его ареста. Он не терял оптимизма, философски размышляя о том, что в российской тюрьме было бы хуже, и что еда в американской тюрьме лучше, чем в российской армии.

Сообщество интернет-правозащитников ухватилось за образ наивного россиянина, чтобы привлечь внимание к недостаткам нового закона о цифровых авторских правах. Эти законы ужасны со многих точек зрения. То, что сделал Шкляров - программа, позволяющая пользоваться недостатками системы защиты программы ?Adobe e-book reader? - не является противозаконным в России; он лично ни разу не нарушил ни одного закона, поскольку никому не продавал эту программу (это делала его компания); его компания не нарушала авторских прав (хотя потенциально давала возможность другим нарушать их); к тому же закон в любом случае антиконституционен.

И опять же, искушение романтизировать это дело было очень сильным: профессор Лоренс Лессиг, самый мудрый из интернет-мыслителей, указал на то, что с помощью программы Склярова слепые читатели получили возможность слушать электронную книгу. Другие утверждали, что с помощью этой программы можно распечатывать или слушать электронную версию ?Алисы в стране чудес? (что без сомнения не является преступлением, поскольку ?Алиса? уже давно потеряла защиту закона об авторском праве).

Следовательно, осудив Склярова, правительство США криминализовало помощь слепым и сделало чтение ?Алисы? незаконным занятием. Стоит ли удивляться, что борцы за гражданские права пришли в ярость.

Но невиновны ли Скляров и его компания на самом деле? Они разработали и выбросили на рынок программное обеспечение, которое - в тех случаях, когда им пользовались не слепые и не ?Общество Льюиса Кэрролла? - можно использовать для того, чтобы незаконно делать пиратские копии электронных книг и распространять их. Они продавали эту программу на англоязычном сайте, управляемым из Чикаго, и платили агенту, работавшему в штате Вашингтон. Их неоднократно предупреждали, что они нарушают законы США.

Так что, несмотря на то, что судебные дела в интернете никогда не бывают простыми, в этом случае американские законы вполне приложимы. Возможно, Скляров задумал свою концепцию в тесной московской квартире (где, по его словам он работал, отвлекаясь лишь для того, чтобы поиграть с детьми), но интернет сделал ее глобальной; а после этого российские законы не могут работать независимо.

Однако бессилие российских законов не означает, что такие дела можно рассматривать по американским законам. Как отметил профессор Лессиг, Закон Об Авторском Праве Цифрового Тысячелетия экспериментирует с революционным способами защитить авторское право, запретив производство технологических инструментов, с помощью которых можно взламывать защиту, а не борется с самими нарушениями авторского права. Именно поэтому и возникли проблемы у Склярова - из-за продажи программного обеспечения, которое позволяет обходить цифровые системы защиты, которые все активнее используются ?напстеризованным? миром, в котором одну цифровую копию можно бесконечно распространять по всему миру.

Скляров и сотрудники его компании утверждают, что это программное обеспечение создавалось исключительно в благородных целях: создавать дополнительные варианты электронных книг и давать возможность читать их с нескольких компьютеров одновременно. Они говорят, что их технология лишь восстанавливает баланс, существующий в традиционном авторском праве, в частности право ?справедливого пользования?, ограниченного копирования для частных целей (современные технологии электронных книг делают это невозможным).

Сторонник Склярова говорят, что криминализовать его программу - это все равно, что запретить ксероксы, потому что с их помощью можно делать пиратские копии книг, и видеомагнитофоны, потому что с их помощью можно делать пиратские видеофильмы. Или, если воспользоваться более близкой аналогией - все равно, что запретить инструменты для взломы замков, которые можно использовать как в легальных, так и нелегальных целях, зависит от пользователя.

Дело Склярова поднимает много проблем, в частности, пока неясно, чем он занимался помимо создания программы (что не является преступлением). Но самый большой вопрос заключается в следующем: правильно ли, что новый закон обращен против инструмента, а не против пользователя?

Правы ли законодатели, делегировав правоохранительную функцию технологии в надежде на то, что программное обеспечение сможет защитить сетевое авторское право, чего не может сделать закон?

Критики указывают, что сама по себе технология ужесточает авторские права намного сильнее, чем обычный закон: например, защищая Алису, которая уже давно перешли в сферу открытого пользования; и практически мешая пользоваться тем, что в течение десятилетий было гарантировано законами об авторских правах.

Дело Дмитрия Склярова - неудачный повод для решения этих вопросов. Он является иностранцем без явных коммерческих амбиций и, возможно, не занимался маркетингом незаконного программного обеспечения. Его нельзя назвать ни совершенно невинным, ни явно виновным; он не злодей, но и не жертва.

Правоохранительным органам следует выбрать другую мишень, а правозащитникам - другого героя. Скляров не годится ни для одной из этих ролей. Защищать его - значит лишь создавать неразбериху вокруг важной проблемы.