Иностранная пресса о России и не только

Журналисты должны обезвредить это оружие массовой истерии

Ты купила газету, спросил я у дочери. Нет, ответила она с гримасой и содроганием. "Я не могу это вынести и не хотела об этом читать".

"Это", конечно, Беслан и сотни детей - таких, как дети моей дочери, таких, как ваши дети, - лежащих в склепе спортзала. Первый день учебного года, новенькие школьные формы, песни и аплодисменты, а потом - страх и смерть. Кошмар, не поддающийся описанию и воображению. Но теперь, когда мы видели его в новостях снова и снова, когда облака дыма и обнаженные бегущие дети остались шрамом у нас в мозгу, что это значит?

Для профессиональных политиков, профессиональных журналистов, профессиональных всезнаек опасно, действительно опасно, не чувствовать разницы. Итак, Борис Ельцин был неправ, вторгшись в Чечню, Владимир Путин был неправ, изображая самого непреклонного из непреклонных, и его великолепная армия с треском провалилась.

Ну и что? Потрясение не слушает доводов опыта и разума. Это могли быть наши дети. Может быть, в один ужасный день, это будут наши дети. Если существует такое зло, то, наверное, существует и нечто, называемое международным террористическим заговором.

Пока у этой точки зрения мало доказательств. Арабы среди трупов в Беслане? Может быть, но это сказал Путин, не так ли? Присоединяться к "полномасштабной" борьбе России за демократию, правду и справедливость? Давайте, но только не ходите на дымящиеся развалины Грозного и не открывайте учебники истории слишком часто. Здесь нет простоты, кроме простоты тотального ужаса. Может быть, этого достаточно.

Видя эти кадры, постоянно испытываешь странное ощущение манипуляции. Кто-то спланировал это и обеспечил, чтобы на месте событий были камеры. Сделайте панорамный кадр школы номер 1, подойдите поближе к спортзалу, снимите бегущих детей с крыши, а потом давайте посмотрим на зелень, из-за которой Беслан выглядит как любой другой маленький городок. Мы смотрим, а кто-то знает, что мы смотрим.

Может быть, в другой жизни этот кто-то нашел бы своим талантам другое применение, организовывал бы съезд республиканцев или конференцию в Брайтоне. Из него получился бы отличный пропагандист, и все брали бы у него интервью. Но, будучи отправленным в Чечню, он сидел один в темной комнате и думал.

Какие чувства преобладали в новостях в эти дни? Честно говоря, первые взрывы, совершенные "Аль-Каидой" в Дар-эс-Саламе и Найроби сегодня кажутся довольно старомодными, просто грохот и горы трупов, никаких кадров, кроме разрушений. Кого волнуют зияющие дыры в кораблях и поездах? Чудом 11 сентября были картинки, кадры падающих башен. Усама стал звездой.

Что делать дальше? Захватить московский театр и выйти на сцену? Путин не мог сделать вид, что ничего не происходит, занавес поднялся у его порога. Но проблема состояла в том, что двери театра были заперты, и камеры не могли заглянуть внутрь. Приходилось полагаться на воображение, а этого недостаточно. Нужен свежий трюк.

Политики и их советники, конечно, всегда говорят об оружии массового уничтожения. Они читают Тома Клэнси и множат угрозу, потому что одержимы этой мыслью. Им она кажется реальностью. Но стоит ли наносить удар по Уолл-стрит, когда под рукой более легкая добыча?

Беслан, Северная Осетия. Каковы исходные данные? Никому не известный городок вблизи границы с Чечней. Подходящая мишень, ядерщики не нужны. Просто захватывай заложников в школе и смотри, что получится.

Масштабный захват заложников, помимо прочего, требует времени - времени, чтобы прибыли операторы, времени, чтобы создать кризис и увеличить давление. Путин сдастся? Он не может. Для него это означало бы конец. И все кончится резней и горючими слезами. Но ему придется разрешить CNN, BBC и всем остальным посмотреть, что случилось, если он хочет придать этому теракту международное звучание. И тогда весь мир увидит, на что способны чеченцы.

Кто-то, тот самый кто-то, написал сценарий. Кто-то, с болью в сердце, просчитал эффект и прорвал границу, не позволяющую нам увидеть, что происходит в Чечне. Кто-то хотел нанести этот случай на карту мира. Миссия выполнена.

Каким будет следующий трюк? Дом престарелых, ясли, больница? У террористов, готовых умереть, но знающих, что они вызовут резонанс, неограниченный выбор мишеней. Границы бессмысленны, потому что кадры не знают границ. Страху визы не нужны.

Из этого вытекают мрачные последствия. Во-первых, вне зависимости от существования терроризма на организованном уровне, мы постепенно приучаемся говорить о международном терроризме, силе, которая отличается не согласованностью действий или идей, а организацией бесчеловечной пропаганды. Я манипулирую, следовательно, я существую.

Во-вторых, самооценка журналистов и зрителей. Как мы можем обезвредить оружие массовой истерии? Умолчанием, подрывающим свободное общество и отдающим победу террористам? Или осознанием того, что мы не марионетки, что мы сами должны видеть и объяснять. Таков наш долг понимания.