Иностранная пресса о России и не только

Согласно исламским верованиям, Бог абсолютно трансцендентен. Его сущность остается непостигаемой. Она превосходит любое воображение, любое сравнение. Ее нельзя ни изобразить, ни определить. Однако Бог проявляет себя через свои атрибуты. Благодаря им можно составить представление о Его эманации и убедиться в Его существовании. Думаю, так же обстоит дело и в иудаизме. Не только в Библии, но и в Коране говорится о Моисее, который захотел увидеть Бога, но ему были явлены громы и молнии на горе Синай. Однако, согласно традиции, пророк Мухаммед встречался с Богом во время Мираджа - восхождения на седьмое небо. Бог явился ему в одной из своих многочисленных ипостасей, джемаль, что означает "прекрасный ликом". С тех пор в турецкой - и не только - народной традиции Мухаммеду приписывается это качество, джемаль, и это имя очень широко распространено в мусульманском мире.

Ислам запрещает изображение, это факт. Тем не менее в исламском мире оно не было полностью исключено из религиозной сферы. За исключением ваххабизма, изображение пророка встречается постоянно, в частности в турецкой традиции. "Сийер-и Неби", описывающая жизнь Мухаммеда по арабским источникам, - это иллюстрированная книга, рукопись которой относится к XIV веку. Мухаммед изображен в ней с лицом, покрытым белым или зеленым покрывалом. Но в книге "Мирадж-наме", также написанной в XIV столетии и хранящейся в музее Топкапы в Стамбуле, пророк изображен с открытым лицом. Это красивый бородатый мужчина в белом тюрбане, одетый в прекрасный голубой кафтан, напоминающий плащ Богородицы, столь любимый художниками эпохи Ренессанса. Он сидит на плечах архангела Джебраила, который возносит его на небеса.

Во время моих поездок по Анатолии мне часто приходилось видеть портреты Али - зятя пророка и четвертого халифа - на стенах домов алавитов. Эта многочисленная община (около 10 млн человек), близкая к шиитам и почитающая Али гораздо больше, чем Мухаммеда, практикует терпимый ислам и в силу своей открытости является прочной опорой светского режима в Турции.

Поэтому в скандале вокруг карикатур на Мухаммеда все дело не в его изображении, но в той манере, в которой это было сделано. С точки зрения верующих и религиозных авторитетов, имело место богохульство. А за богохульство поплатились жизнью многие художники и мыслители в истории ислама, в том числе Халладж аль-Мансур, казненный за слова "Ана-ль-Хакк" ("Я - Истинный"), то есть за приписывание себе одного из атрибутов Аллаха, и Несими - великий суфийский поэт XIV века, с которого содрали кожу за поношение в адрес мулл города Алеппо.

Следует признать, что в демократической стране богохульство не может рассматриваться как правонарушение. Мы живем не при теократическом режиме, и свобода слова является непременным условием художественного творчества.

Когда Салман Рушди был приговорен к смерти фетвой аятоллы Хомейни, я был одним из первых мусульманских писателей, выступивших в его поддержку. Тем более, что "Сатанинские стихи" были романом, и посредством этого художественного произведения мы должны были защитить не только свободу слова, но и право автора на вымысел. Сегодня мы должны сделать то же самое для защиты карикатуристов, чья жизнь оказалась под угрозой. И не имеет значения, что их талант оставляет желать лучшего.