Иностранная пресса о России и не только

Главный экономист московского представительства Международного банка реконструкции и развития Христоф Рюль о состоянии и перспективах экономики, а также о своих тревогах.

- Первый президентский срок Путина заканчивается. Какие выводы делаете вы как экономист?

- "It's the economy, stupid", - сказал Клинтон. Если кто-то и следует этому принципу, так это экономический прагматик Путин - он хочет, чтобы его Россия стала экономически сильной. Его заслуга в том, что он стабилизировал ситуацию.

Однако темпы реформ за последние два года снизились, были установлены иные приоритеты. Сегодня в экономике, скорее, стагнация, все ждут приказа к началу движения. Сейчас еще нельзя сказать, последует ли за этим регресс или ли это всего лишь промежуточная фаза.

- Когда-то вы самой большой опасностью для этой страны назвали усталость от реформ и апатию. Не пора ли бить в набат?

- Мы делаем и это. Однако не следует забывать, что люди в эпоху перемен всегда делают передышку. Я предпочел бы высказать свое суждение об успешности реформ и долгосрочных тенденциях следующим летом, когда пройдут президентские выборы и будут приняты первые решения. Если тенденция последних полутора лет продолжится и после переизбрания Путина, набат будет звучать громко.

Путин стоит не только перед административной, банковской реформой или реформой энергетического сектора, но и перед сложной проблемой регулирования цен на газ и электроэнергию. Это имеет большое значение, поскольку в противном случае чрезвычайно энергоемкая российская экономика так и не станет конкурентоспособной. Я пока не вижу, чтобы государство собиралось вмешиваться в экономику больше, чем до сих пор. Но идет ли экономика в сторону рынка, сегодня никто не знает.

Имеются признаки стремления избежать дальнейшей приватизации, говорится следующее: мы принесли стабильность и инвестиции, установились высокие цены на нефть, не будем нарушать это равновесие дальнейшей приватизацией. Здесь главную роль играет вопрос, найдутся ли силы, чтобы продолжать прежний курс, несмотря на сопротивление населения, уставшего от реформ и приватизации.

- Как через полгода после его начала выглядит в ваших глазах дело ЮКОСа?

- Здесь существует несколько аспектов. Мне кажется важным то, о чем никогда не говорилось: косвенные выводы деловых людей о корпоративном управлении. О ЮКОСе можно говорить все что угодно, но их основные данные - что для России нетипично - открыто были выложены в интернете, и у прокуратуры имелась хорошая отправная точка, с которой можно было начать разворачивать дело.

Мы всегда пытались убедить людей в экономической целесообразности прозрачности. Теперь из-за произвола предприниматель трижды подумает, стоит ли открывать данные о своей фирме.

- Вас не беспокоит бегство капитала?

- Я не вижу здесь опасности: капиталы олигархов и так находятся за границей. Если мы возьмем самого крупного иностранного инвестора в России, British Petroleum, вложившего деньги в ТНК, то это была чистая оффшорная трансакция из одного лондонского банка в другой.

Во второй группе, группе нормальных российских бизнесменов, многие приветствуют шаги против олигархов, прежде всего, из-за возможности большей конкуренции; они вряд ли станут переводить свои капиталы за границу.

Третья группа, группа иностранных инвесторов, имеет достаточный опыт, так как уже многие годы вкладывает деньги в создание производственных мощностей. Но если останутся одни только иностранные портфельные инвесторы, они, возможно, занервничают, однако российский рынок акций настолько мал, что он не оказывает значительного влияния на развитие экономики в целом.

- Однако вопрос отношений с олигархами остается.

- Пример для понимания основы кампании: нам стало известно, что производители сырья легально регистрируют в регионах дочерние торговые фирмы, вследствие чего государство на федеральном уровне теряет налоги в размере около 3% ВВП. В стране, где бюджет составляет около 12% ВВП, это много.

Если сейчас будет предпринята попытка закрыть бреши, через которые уводятся налоги, можно будет увидеть, какой властью обладают концерны. Большой проблемой остается концентрация прав собственности. Мы установили, что высокая концентрация свойственна не всей экономике, а определенным ее секторам, прежде всего - сырьевому.

В других областях, например, в секторе бытового обслуживания, концентрация низкая. При необходимости дальнейшей консолидации российской экономики - прежде всего, на уровне предприятий - существует опасность создания олигархами монополий. Расплачиваться придется потребителю.

Нужно сделать страну открытой для конкуренции и создать более эффективное учреждение, чем старое министерство по антимонопольной политике.

- Насколько реалистична цель Путина об удвоении ВВП в течение последующих 10 лет?

- Не важно, реальны ли конкретные сроки, но для такой страны, как Россия, стратегия как можно более высокого роста полностью уместна - в частности, как мера по преодолению бедности. В России все еще очень много людей живет ниже уровня бедности. Если ВВП несколько возрастет, то это автоматически вытащит этих людей из нищеты.