Иностранная пресса о России и не только

Сложилось впечатление, что Николя Саркози нарушил табу, чтобы сплотить вокруг себя правых и всех остальных

Теперь следует говорить "президент Саркози". Уже вечером в день голосования первого тура ни у него, ни у его команды не осталось ни малейшего сомнения. Благодаря преимуществу, полученному в первом туре, и высокой явке правых вчера, Николя Саркози решительно опередил социалистку Сеголен Руаяль. Получив на выборах 52,7% голосов, новый президент Республики приступит к выполнению своих полномочий, имея за спиной значительную поддержку.

В своем первом выступлении вчера вечером в парижском концертном зале Гаво он продемонстрировал стремление к согласию, сказав об "уважении к ней (Сеголен Руаяль) и ее идеям". Он сказал, что уже позвонил своей сопернице, хотя, по традиции, проигравший звонит победителю, и в Социалистической партии утверждают, что она первой подняла телефонную трубку. Заявив: "Для меня есть только одна Франция", он предупредил, что, избрав его, "народ высказался за то, чтобы порвать (с идеями, привычками и методами прошлого)". Николя Саркози говорил и о "духе единства и братства", подтверждая, что он, как и обещал, "реабилитирует труд". Он обратился к европейским партнерам Франции с призывом "услышать народы". Он заверил Соединенные Штаты в дружеском отношении Франции, призвав "считаться с тем, что друзья могут думать иначе".

Отпуск

В ближайшее время он намеревается на несколько дней уехать в "отпуск" в уединенное место, чтобы, по его словам, "привыкнуть к своей должности" и отдохнуть. Можно представить себе "отдых" за стеной из телекамер и фотоаппаратов вокруг выбранного места, расположение которого все еще держится в тайне. Он высказал желание, чтобы передача власти состоялась 16 мая, и сказал, что не примет участие в церемониях в честь 8 мая.

Знатоки футбола говорят о безупречном сыгранном матче. Предвыборная кампания Николя Саркози напоминает именно такой матч. Начиная с 14 января, когда он произнес свою великую речь по случаю начала кампании в Версале, она являла собой образец политической эффективности и профессионализма. Ему удалось с самого начала сплотить вокруг себя свой лагерь и заглушить все еще многочисленные разногласия среди правых. Все сторонники Жака Ширака один за другим приняли его условия, последним стал Доминик де Вильпен, появившийся на митинге в Берси между двумя турами.

Имея последовательный политический проект, разрабатываемый на протяжении нескольких лет, Николя Саркози представил очень правую программу, которая, с его точки зрения, соответствовала ожиданиям страны. Уверенный в необходимости сражаться за "ценности", приверженцем которых он считается (власть, уважение, труд, заслуги, идентичность), он ни разу не отклонился от своей линии. Именно он вел в танце и задавал темп в ходе четырехмесячных дебатов.

Для Саркози "нравственный кризис во Франции является кризисом труда". Поэтому он твердил о "Франции, которая рано встает", бичуя "иждивенчество" и предлагая народному электорату разделить его лозунг: "Работать больше, чтобы зарабатывать больше". Говоря о "национальной идентичности", которую он предлагает объединить с иммиграцией в рамках единого министерства, кандидат от "Союза за народное движение" (UMP) рисковал. Однако он шел на этот риск, несмотря на поток критики, в том числе и из его собственного лагеря. Он хотел покончить с "табу" правых и "одной единственной мыслью" - еще одним из жупелов. Он негодовал против "покаяния", "наследия мая 1968 года" и "сектантства левых".

Результаты голосования 22 апреля придали легитимность такой стратегии сверх всяких ожиданий: получив 31% голосов, Николя Саркози выиграл пари, в котором делал ставку на привлечение значительной части избирателей "Национального фронта" уже в первом туре. На протяжении всей кампании лидеру UMP удавалось отражать или нейтрализовать атаки оппонентов.

Осторожность

Ни разу социалистам не удалось возложить на него ответственность за итоги работы предыдущего правительства, одним из столпов которого он был на протяжении четырех с половиной лет. "Разрыв", о котором он говорил в течение двух лет, и споры с Шираком ему в этом помогли. В период между двумя турами он действовал осторожно, продолжая проводить свою кампанию, не предпринимая рискованных шагов. Пока Сеголен Руаяль и Франсуа Байру затевали диалог, он обличал эти "махинации" и обращался "к народу".

"Я изменился", - неоднократно утверждал он. Осталось это доказать.