События на Болотной площади годичной давности стали первым толчком к угасанию протестного движения в России, отмечает обозреватель New Republic Юлия Иоффе. "Это было время безрассудства: люди негодовали, они были сыты по горло все более неуклюжим враньем правительства, им кружило головы открытие, что в огромном разобщенном городе есть десятки тысяч их единомышленников", - говорится в статье. Но мирное шествие 6 мая ("либо из-за просчета в плане, либо, что вероятнее, из-за провокации со стороны полиции", как пишет Иоффе) закончилось столкновениями с полицией.
За последующий год протестное движение впало в какое-то отчаяние, сложилось ощущение, что все усилия бессмысленны, отмечает автор. Акция 6 мая этого года, которая состоялась в Москве, формально проводилась в поддержку людей, арестованных по делу о беспорядках в 2012 году. "Но в действительности это была, так сказать, проверка на признаки жизни. Осталось ли хоть что-то от упоительного, оптимистичного былого протестного движения?" - вопрошает автор. Ответ Иоффе: "Может быть, и осталось. Ответ четкий, но навевающий уныние".
Гнев слегка размыл чувство безнадежности, но ощущение бессмысленности не уходит. Тот же набор ораторов, все те же механически повторяемые речи, полагает Иоффе (на ее взгляд, зажигательно выступил только Навальный). Чувствовалось "бессилие многочисленной, рассерженной толпы. Это вековая русская дилемма: "Что делать?".
Иоффе разъясняет причины бессилия: "Если правительство тебя игнорирует и не уступает ни пяди, ты мало что можешь сделать". А если оно давит и запугивает, имеет смысл поступить как многие москвичи: затвориться в своем мирке отпусков в Гоа и продукции "Эппл" либо эмигрировать.
Но эмиграция - трудное решение. Слова из речи Навального - "у меня нет другой страны" - отражают то, что происходит со многими друзьями Иоффе, либерально настроенными москвичами. "Их потихоньку выдавливают с их родины, принуждают чувствовать себя иностранцами в их собственной стране", - пишет автор.
Одним из последствий акции 6 мая 2012 года было создание лагеря оппозиции у памятника Абаю, вспоминает автор. Спустя год Иоффе было тяжело смотреть ролики из этого лагеря: ведь сегодня у этого фонтана никого нет - и не только потому, что весна выдалась холодная.