Иностранная пресса о России и не только

"Доверяйте мне". Эти два слова резюмируют все публичные заявления Владимира Путина, сделанные с момента ареста Михаила Ходорковского, бывшего главы нефтяного гиганта ЮКОС. Обеспокоенных инвесторов призывают верить путинским заверениям в том, что приватизации 1990-х годов пересматриваться не будут и что преследование главного акционера ЮКОСа не выльется в широкую кампанию против ведущих компаний и бизнесменов.

В принципе, до сих пор благосклонный подход президентства Путина к бизнесу мог бы сделать его призыв к инвесторам заслуживающим доверия, если бы не два серьезных промаха в его позиции.

На первый указывают многие, однако его стоит повторить. Все обвинения, предъявляемые Ходорковскому, связаны с событиями и действиями периода 1990-х (даже если некоторые из них захватили и нынешнее десятилетие). Открывает список обвинений мошенническая, по мнению прокуратуры, приватизация в 1994 году 20% акций фабрики по производству минеральных удобрений. Вынесение обвинительного приговора по этому пункту может привести к конфискации контрольного (ныне замороженного) пакета акций ЮКОСа. Такие же обвинения, связанные с тем темным периодом, могут быть предъявлены практически всем ведущим российским бизнесменам, однако до сих пор никто другой, кроме ЮКОСа, не пострадал.

Поэтому принимать всерьез попытки Путина представить дело Ходорковского как беспристрастное судебное разбирательство невозможно. Более того, все это говорит в поддержку всеобщего мнения, что Ходорковский попал под огонь произвольного применения закона из-за своего вмешательства в политику и из-за угрозы "захвата" государства сконцентрированным в одним руках богатством.

В стране, где ВВП на душу населения не превышает 3 тыс. долларов, чиновников и законодателей с легкостью можно купить за кусочек этого богатства. Последняя вещь, в которой нуждается Россия, это больше правительство. Также было бы неразумно ожидать, что бизнес будет воздерживаться от попыток влиять на политический курс. Поэтому решение проблемы "приватизации" государства одним магнатом для властей очень актуально, но оно не должно портить инвестиционный климат.

Второй промах в подходе Путина к делу Ходорковского - это то, что он непоследователен даже в рамках самого себя. В своей позиции Путин пытается совместить противоречивые аспекты - необходимость предотвратить общую кампанию наступления на бизнес, не отнимая у правоохранительных органов права преследовать нарушения, где бы и когда бы они не встречались.

Для устранения этих двух промахов можно было бы предпринять один-единственный простой шаг: закрыть прокуратуре доступ к приватизациям 1990-х.

Когда во время встречи Путина со студентами Колумбийского университета в ходе его визита в США в прошлом сентябре российского президента спросили, как он относится к идее приватизационной амнистии, он не отверг эту идею в принципе, однако дал понять, что она невыполнима ни с точки зрения закона, ни с политической точки зрения. Политическая сложность заключается в непопулярности тех, кто выиграл от приватизационных сделок (хотя эта реалия может быть использована как предлог теми в путинской администрации, кто упустил свой шанс в 1990-х и считает, что государство - то есть они сами - должно вернуть, по крайней мере, часть "потерянного" состояния).

Это препятствие снимается при альтернативном подходе. Вместо амнистии как таковой 1990-е можно оставить открытыми для уголовных и гражданских расследований, однако с одним новым условием: ни в одном из случаев приговором или средством судебной защиты не может являться конфискация собственности.

Этот компромисс, подразумевающий уважение к общественному мнению, конечно, не будет полностью удовлетворительным: государство потеряет рычаги воздействия на олигархов, а бизнес-сообщество не приобретет никакого общего иммунитета, а также сохранится перспектива штрафов и тюремного заключения. Однако безопасность собственности будет гарантирована.

Как и все компромиссы, этот не стал бы полным и окончательным решением. Он не дает гарантий того, что в дальнейшем не будут предприниматься попытки манипулировать законом с целью установления политического контроля.

В конечном итоге, президентство Владимира Путина и его место в истории будут зависеть от желания Путина пойти по этой дороге после перевыборов в марте будущего года. А твердить "доверяйте мне" - это не решение. Россия все так же остро нуждается в независимой и непредубежденной судебной системе и четких и недвусмысленных законах. Но, по крайней мере, первый шаг на пути к этому - исключение собственности из круга расследований, связанных с 1990-ми годами - вполне осуществим. Отказ от экспроприации собственности на практике приведет и к уменьшению соблазна приступить к другим произвольным и выборочным расследованиям. И, в любом случае, он закрепит права собственности раз и навсегда. И даже если этот умеренный шаг окажется всем, чего можно достичь, его следует считать необходимым минимумом для стабилизации инвестиционного климата в России.